Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация
Шрифт:
Селтер не согласился с поднятыми обвинениями против своего правительства, связанными с побегом «Орзель»: уход подлодки всего лишь непредвиденный случай, из чего нельзя делать вывода, будто Страна У Моря не в состоянии защитить собственный нейтралитет, тем более внутренний порядок. К тому же, сказал Селтер, у него нет полномочий вести переговоры о пакте взаимопомощи и базах — такое предложение не соответствует политике маленькой страны и она не захочет отойти от нейтральной линии своей политики, заключая военный союз с большим государством, и так далее. Молотов заявил, что люди У Моря имеют такой договор с Латвией, почему бы не иметь его и с Советами. Селтер подчеркнул: Латвия — малое государство, союз между двумя малыми странами не
А на то, что Советы не имеют оснований и прав предъявлять республике столь радикальные требования, Молотов ответил, что Советское правительство считает случай с подводной лодкой очень важным симптомом… Ситуация, мол, в целом неестественна: Советы вынуждены мириться углом Финского залива, в который его зажали двадцать лет назад. Так продолжаться не может. Советы теперь — супергосударство, чьи интересы требуют, чтобы с ними считались, они нуждаются в выходе в Балтийское море. Если же республика не пожелает заключить пакта о взаимопомощи с Советами, придётся искать другие пути. «Не заставляйте нас, — сказал Молотов, — применить силу в отношении республики». Отсюда следует, что и сила… есть путь.
Принимавший участие в переговорах посол республики высказал такое соображение: поскольку отношения Германии и Советов закреплены нонагрессивным договором, то на Балтийском море отсутствует опасность, против которой Советам необходимо себя застраховать при помощи баз и пакта о взаимопомощи. На это ответил Молотов: советский договор с Германией не долгосрочный, и обе стороны не разоружаются. В Балтийское море в будущем могут прийти и другие силы, чтобы угрожать Советам. Также, видно из случаев («Орзель»), что безопасность советских кораблей на море недостаточная, оттого, естественно, Москва возьмёт в собственные руки её обеспечение…
Капитан Дуболист… Он мог бы и колонелем (полковником) быть по возрасту, даже генералом, наверное, Лайдонеру же, наверное, не больше от роду… Дуболист же был капитаном, суховатый и телесно и характером, и, как таковой, свёл свой обзор к следующему заключению:
— Продолжался торг… Вы — нам, мы — вам… Кто кого перехитрит. Но смешно и думать, что Селтер стремился обмануть Молотова. Солдаты, вы представляете, как о смысле свободы и собственной защите могут спорить кот с мышью или волк с зайцем? — И поскольку солдаты могли такое представить, они подтвердили это хохотом. — Молотов был любезен: «Прошу через прямую связь… дело срочное… не надо докладывать ни о чём парламенту — подпишите». Селтер возражал: «Я не уполномочен». Молотов: «Нам некогда, не играйте на нашем терпении, а то мы поступим, как нам удобно, на Германию и Англию вам нечего надеяться, а с нами вы как у бога за пазухой». Селтер же не хотел оказываться за пазухой у кого бы то ни было…
Дуболист разрешил самообороновцам закурить и продолжал лекцию:
— Спать нашей делегации в эту ночь не пришлось: в Москве при Сталине дела предпочитают делать когда стемнеет, то есть ночью. Настаивали: подпишите текст о пакте, хотим, образно выражаясь, обосноваться в вашем доме у следующих окон: в Главном Городе, Пярну, обязательно на островах, можно и в Палдиски, ну, ещё где-нибудь. Большевики стягивали к нашей границе сильные воинские части, особенно много моторизованных.
Пограничная служба республики в Петсери состояла из шестисот человек военных, у Нарвы — из двух тысяч человек. Танки отсутствовали. Орудий противовоздушной обороны не имелось. Советские военные самолёты кружили над всей нашей страной.
Из штаба военного командования дали распоряжение не стрелять по советским самолётам. Самолёты лежали над Тарту, Таллинном,
Что же касается помощи извне, тут Молотов не ошибся: помощи ждать было неоткуда. В какую бы сторону ни оглядывались люди Эстонии, везде двери для них были закрыты, уши у всех кругом поражены глухотой.
На совещании в Главном Городе пришли к решению: сопротивление не может продолжаться долго, в противном случае истребление народа неминуемо. Продолжали затягивать переговоры с Москвой, пытались достичь таких условий, которые по возможности наименьшим образом ограничили бы самостоятельность республики. Положение было безвыходное. Для заключения «договора» решили послать к «Солнцу» делегацию во главе с Селтером.
Делегацию принимал Молотов, в своём кабинете. Присутствовал и Микоян. Делегация доложила о готовности продолжить переговоры, обсудить советские предложения. В ответ советский министр зачитал сообщение ТАСС о торпедировании советского парохода «Металлист» (который позже объявился невредимым) неизвестной подводной лодкой в районе Нарвы и декларировал, что в изменившейся ситуации Советы уже не могут ограничиться предъявленными в прошлый раз предложениями и настаивают на праве держать на территории республики тридцатипятитысячное войско, дабы воспрепятствовать втягиванию Советов и республики в военные события в Европе.
Это требование поразило эстонскую делегацию как гром среди ясного неба. Её члены пытались выразить сомнение по поводу торпедирования «Металлиста», доказывали, что это могло быть провокацией, поскольку время военное, а ситуации бывают разные. Когда же позиция эстонской делегации прояснилась и стало очевидно, что к общим заключениям трудно прийти, Молотов предложил пригласить для участия в переговорах Сталина, который тут же и объявился и «доступно» объяснил, что пакт Советов с республикой эстонцев может вызвать диверсии и провокации со стороны западных поджигателей. Во избежание этого необходимо разместить в республике советские воинские подразделения в тридцать пять тысяч. Эстонцы соглашались принять десять тысяч. Сталин добавил ещё пятнадцать. В результате остановились на двадцати пяти тысячах человек.
После совещания был составлен протокол, и стороны подписали Пакт о взаимопомощи между Советским государством и Республикой эстонцев. Подписали его Молотов и Селтер. Присутствовали Сталин и Микоян. Пятая статья Пакта содержала святую клятву Советского Союза уважать самостоятельность Республики, гарантии от вмешательства в её внутренние дела. Однако уже в мае сорокового года все морские маяки потребовали отдать под контроль Советов, что не было предусмотрено в Пакте. В связи с успехами немецких войск в Западной Европе изменилась и международная ситуация в мире, становясь напряжённее.
В субботу, 15 июня, некоторые опасения эстонцев приобрели реальный характер. Поступили сообщения о задержании пароходов советскими военными судами, ими же был подбит самолёт, следовавший в Хельсинки. Из этого заключили, что страна отрезана от внешнего мира, через море и по воздуху связи нет. В это же время стало известно, что советские войска вошли в Литву, поэтому и на суше контактировать с внешним миром эстонцы уже не могли. 16 июня утром они узнали из сообщения ТАСС, что Латвия, Литва и Эстония заключили между собой союз против Советов. А в 15.30 Москва предъявила ультиматум. В нём повторялись обвинения и требование роспуска правительства как недружественного к Советам, которые потребовали формирования нового правительства, согласного обеспечить обоюдное выполнение взаимной помощи, также потребовали беспрепятственно пропустить советские войска на территорию Республики. Ответ должен быть дан не позднее 24 часов московского времени.