Такой смешной король! Книга вторая: Оккупация
Шрифт:
Конечно, в этом политическом бардаке каждый во что-то верит и за это страдает, ведь и в России не просто от скуки революцию сделали, что-то толкнуло на это людей, но стало ли лучше? То же и немцы, ведь верят фюреру да ещё как! Значит, им при нём стало лучше. Так же и эстонцы поверили президенту, поверили в то, что можно создать и сохранить своё маленькое государство, и за это умирали, но с маленькими никто не считался… Даже Финляндию чуть было не захватили, а она больше, чем другие страны у моря.
Въезжая в город, Алфред опять подумал про Хелли: что-то всё же надо будет решить, потому что едет он домой, а хочется ему к Земляничке. Король… Да этот уже скоро самостоятельным будет.
Ладно, успеется. Сейчас он приедет и надо будет поспать, вечером в казарму. Надо выделить дежурных в город, в помощь полиции. Сейчас запрещены вечера танцев (даже курсы танцев) в связи с тем, что идёт война, где-то люди храбро умирают, а тут… танцы.
В директории образования нашли, что такое не годится, и танцы запретили. Но люди-то… Ноги у них словно чешутся. Того и гляди где-нибудь затанцуют, задрыгают, закружатся в весёлом вальсе.
Глава VIII
В комнате дежурного по батальону жарко натоплено. Алфред задумчиво держит газету. Его сильно озадачила незначительная заметка под заголовком: «Подарок, достойный подражания». В ней говорилось о том, что земельный советник Карл Маллик подарил отрядам лесозаготовок четыре напильника и что сей благородный поступок является примером гражданам, у которых имеются напильники, и далее о том, что напильники принимаются и в качестве подарков, но также и покупаются лесничеством…
Незначительная заметка, а что-то в ней заставляло задуматься. У Алфреда в столярной, насколько он помнил, штук двадцать, по меньшей мере, напильников разной величины, как и должно быть у столяра-краснодеревщика. Конечно, он не собирается отдавать свои напильники лесозаготовителям. Он понимал, что рано или поздно опять продолжит свою основную работу, не вечно же в мире будет продолжаться война. Но эта заметка… И другая о том, что тысячи женщин вяжут носки для фронтовиков… Указывалось время приёма-сдачи носков, выражалась надежда, что женщины успеют к назначенному сроку их связать и сдать. Такого рода заметки почему-то не нравились Алфреду. Ему не нравился тон: он был какой-то унизительный. В нём звучала не просьба, хотя вначале это была просьба: дескать, будьте добры, вяжите, пожалуйста, носки для солдат, у них ноги мёрзнут. Теперь уже звучала не как просьба, а как указ, даже требование, приказ: дескать, сдать не позже, и надеемся, будет выполнено. Так же и с напильниками… Такая вот мелочь! «Достойный пример для подражания»… Сдал напильник — чуть ли не герой. Почему бы не наградить за это железным крестом?
Опять же вот это: «Уезжающие с восточных территорий в Германию или генерал-губернаторство немцы ставятся в известность, что на границе они обязаны проходить прожарку, чтобы избавиться от вшей».
Нарушивших это постановление стращали тюремным заключением или каторжными работами.
Доктор Гора, выступая ежедневно по радио, призывает людей обоего пола к лесоразработкам: лес, мол, нужен для благополучия всего народа, во имя избавления от коммунизма. Значит, носки для солдат — во имя избавления от коммунизма. Значит, собрать кости животных, старые железные бочки, стриженые волосы — во имя спасения от коммунизма. А волосы… Один венгерский ткач открыл способ создания пряжи из человеческих волос. Пряжа сия соответствует качеству овечьей шерсти. Учреждение, проводившее испытания, сообщило, что 20 тысяч килограммов волос ежедневно обеспечат работу одной крупнейшей ткацкой фабрики Венгрии. Вопрос: где взять столько волос? Где взять столько
Немецкое командование, в порядке демонстрации немецкой силы, её избыточности и гуманности, освободило кое-каких политзаключённых. В Журавлях это происходило в театре в присутствии окружного комиссара господина Шредера, который выступил с речью. Он сказал: «Вождь немецкого народа, Адольф Гитлер, начал войну с коммунизмом и евреями, и он их уничтожит не только в России, но и в Англии и Америке. От насилия коммунистов уже освобождён народ вашей республики, из среды которого большевики угнали более шестидесяти тысяч человек посредством высылки и мобилизации. Сегодня опасность большевизма отсюда навечно удалена немецким кулаком, также волей народа республики. Виновники, участвовавшие в коммунистической деятельности, получат по заслугам. Сегодня же многим дадут амнистию, их простят в надежде на то, что из них получатся примерные граждане. Идите домой и трудитесь».
Амнистированные благодарили, давали подписи, клялись остаться честными и исполнительными. В этой связи Тайдеман вспомнил времена барщины, когда здешних крестьян пороли за их провинности, но, бывало, некоторых помиловали, и они тогда гладили ляжку барана, давая клятву впредь быть послушными.
Собственно, немецкое командование выказало народу республики и другие знаки исключительного расположения. В честь Дня Независимости, помнится, от генерального комиссара Лицмана передали народу подарки: две тысячи цветных портретов фюрера, семьсот пятьдесят немецких государственных флагов и две тысячи настольных немецких флажков. Подарки распределялись между министерствами и городами. Но и народ республики не остался в долгу. Островная Земля, например, пожертвовала Германии тридцать пять тонн семенного зерна. Цифра небольшая, но всё же…
Алфред был в задумчивости и в тот день, когда из штаба фюрера горделиво сообщили о прорыве русских защитных укреплений у Сталинграда. Потом, десятого сентября, немецкие войска вышли к Волге, а пятнадцатого сентября вошли в город, и Майстер произнёс речь: «Волга! Вы даже не представляете себе, какая она большая — намного больше Рейна, площадь её бассейна с вытекающими из неё реками превышает территорию самой Германии после Версальского договора. Когда немецкий солдат доберётся до её устья, Волга принесёт огромные богатства свои немцам, то есть человечеству».
И Алфред спросил себя: может ли такое в действительности осуществиться? Майстер рисовал малопонятные фантазии о Берлине как будущей столице Европы и распространялся о прибылях с Украины: что скоро сахара будет в достатке, потому что украинские сахарные фабрики снова работают. А на Украине сахарная свёкла всегда была основной хозяйственной культурой, и Украина — сахарной базой Советов. Когда большевики оставили Украину, они пытались уничтожить сахарные заводы, но быстрое наступление наших войск помешало им это осуществить. Теперь с помощью немецких специалистов и доставленного из Германии недостающего оборудования сахарные заводы опять в работе. Даже работают фабрики, изготовляющие спирт и коричневый сироп — мелассу.
Майстер известил, что в украинских городах после суровой зимы везде царит оживлённая деятельность. Немецкое управление вместе с трудолюбивым местным населением успешно проводит восстановительные работы.
Алфред не был в курсе всех событий в мире, ему к тому же приходилось время от времени на своём грузовике возить от порта Ползучего Острова особо секретные грузы в те бараки, которые немцы построили у самого болота за скотобойней. Возможно, оттого и оставили в его распоряжении грузовичок.