Такси!
Шрифт:
Выходя за дверь, я услышала голос Моргуна:
– Пусть идет, Винни.
Вот это взбесило меня больше всего.
Я оставила кеб там, где он и стоял, и пешком пошла к Темзе, дрожа от холода, но в то же время радуясь ему. Возле реки легче дышать, а мне сейчас именно это и было нужно. Небо – розовато-лиловое, предрассветное, подернутое туманом – сливалось с цветом, словно смешивались две краски, и теперь я была в силах преодолеть этот страх.
Через несколько минут за моей спиной послышалось пыхтение. Оборачиваюсь – Моргун. Топает по тротуару, пытаясь отдышаться.
– Намеков
Он все еще не мог перевести дыхание.
– Что на вас накатило, Крэйг?
Моргун, не переставая пыхтеть, сунул руку в карман и что-то протянул мне. Ключи от моей машины.
– Вот черт… – Я прямо чувствовала, как заливаюсь краской. – Спасибо. Но сами можете догадаться, что я подумала…
– Знаю. – К Моргуну наконец вернулась способность говорить. Взъерошенный, запыхавшийся, язык вывалил, как собака. Печальное зрелище.
Я смягчилась.
– Вот что, я хотела немного прогуляться по набережной. Может, вместе пройдемся?
– Было бы замечательно.
В молчании мы спустились к реке. Постояли, глядя на Вестминстерский мост, на Каунти-Холл, прислушиваясь к гулу пробуждавшегося Вест-Энда. Лондонский Глаз [8] возвышался надо всем, и даже Биг-Бен по сравнению с ним казался карликом. Крэйг достал сигарету, сунул в рот, но зажигалки у него, судя по всему, не оказалось. Он покосился на меня – не иначе, хотел попросить огонька, – но увидел выражение моего лица и убрал сигарету. Мы шагали по плитам; металлические набойки Крэйга постукивали в мерном ритме.
8
Гигантское колесо обозрения, построенное к рубежу II и III тысячелетий.
– Откуда синяк? – внезапно спросил он.
– Да врезал один… знакомый. По пьяни.
– Это тот, который взял тогда трубку?
– Что вам Винни наговорила? – Я упорно смотрела на воду.
– Значит, тот самый. Винни ничего не говорила. Извините, Кэтрин. Я не подумал, что у вас могут быть проблемы с приятелем.
– Он мне не приятель. – Слова сорвались сами собой. Но это была правда – хотя и не совсем.
Моргун открыл было рот, чтобы что-то спросить, но передумал. Даже не глядя на него, я могла точно описать его ужимки.
– Кто такая Марианна? – спросила я.
В яблочко. Крэйг остановился как вкопанный, я заглянула ему в лицо и с удовлетворением отметила, что он растерялся.
– Как вы узнали о Марианне? Ага! Пробрало.
– Ее открытка у вас дома.
– А… – Он снова заморгал. – По углам шарили? Вообще-то я бы на вашем месте сделал то же самое.
– Так кто такая Марианна?
– Моя бывшая жена.
– Которая тебя бросила, когда ты собирался на Гавайи.
– Нет. Я женился снова. А потом опять развелся. Непримиримые противоречия.
– Почему же тогда хранишь открытку?
Крэйг пожал плечами:
– Сам не знаю.
– Вечно она над вами, мужиками, подшучивает. Я о любви.
Он бросил на меня быстрый взгляд.
– Я ее больше не люблю.
– Ну-ну.
Мы миновали алкаша, храпевшего на скамейке. Голубь сидел у него на ботинке и что-то склевывал с подошвы. Алкашу было плевать. Оранжевое сияние заливало небо, отражалось в воде. Мимо мчались автомобили, огни их фар цветом напоминали восход. Проехал Дэнни Маккэй в своем такси, помахал мне рукой.
– У вас бывают кошмары? – спросила я.
Крэйг состроил гримасу:
– Не так чтобы часто. Иногда снятся серийные убийцы.
– Серийные убийцы?
– Это совсем не то, что вы думаете. Каждый раз по-разному, но про одно и то же: как я ловлю их. Я должен догнать, схватить, повалить на пол и удерживать до появления полиции. Лежу на каком-нибудь психе с ножом, а он отбивается что есть сил. А я его держу. И не могу выпустить. И просыпаюсь весь выдохшийся.
– Господи…
Крэйг пробормотал что-то, чего я толком не разобрала. Что-то вроде «демоны внутри». Он снова полез за сигаретами и на этот раз отыскал-таки зажигалку.
– Пытаюсь бросить. Просто утро выдалось нелегкое.
Я поборола желание прочитать ему лекцию о здоровом образе жизни и вместо этого рассказала о своем сне:
– А мне снится цвет. Цвет, которого не существует в природе. Он заполняет мою голову и пугает до смерти.
Крэйг вскинул бровь и выпустил облачко дыма.
– Тогда на что же этот цвет похож?
– Вроде розового, но не то. Или, может, зеленый… А иногда кажется, что синий.
Мы шли мимо паба в виде пришвартованного корабля. На Южном берегу мерцала огнями бетонная громада Королевского фестивального зала.
– Или серый, как фестивальный зал, – размышляла я.
– Ну вы даете. Разве бывает цвет, которого не существует? Все цвета есть в спектре. И этот тоже должен где-то быть. Надо просто определить, что он собой представляет.
– Да нет его в спектре! Он есть только в моей голове. Не станешь же ты утверждать, что моя голова – это тоже спектр. Это что-то другое, и я этого боюсь.
Я рванула вперед, мимо Хангерфордского моста, мимо станции метро, оставив Моргуна позади.
– Катерина! Извините! Я не хотел…
– И хватит меня так называть!
Мы сидели в итальянской забегаловке – то ли кафе, то ли магазинчике – возле «Оксо Тауэр» [9] . Это было одно из излюбленных местечек Моргуна. Он объявил, что тут лучшие в городе рогалики, и предложил угостить меня завтраком. Аппетит ко мне уже вернулся, а в животе бурчало так, что и в голову не пришло отказываться. Кафе только-только открылось, мы оказались первыми посетителями. Пахло жареным беконом и кофе. Мы устроились в уголке, за уютным столиком с бело-зеленой скатертью, как раз под списком особых блюд. Три итальянки расставляли на стойке тарелки со всевозможными сандвичами. Девчушка, обслуживавшая нас, насвистывала «Звездное знамя» [10] . Похоже, она не была в курсе, что это такое.
9
Дорогой ресторан в Центральном Лондоне.
10
Государственный гимн США.