Талисман гномов
Шрифт:
– Никак нет, сэр, - доложил полицейский.
– Тут только Диксон, эксперт.
– А репортёры или газетчики были?
– Никого не было, сэр. В такую погоду кто будет по улицам шастать. Одни мы, полицейские, сэр.
– Отлично, - Колман улыбнулся.
– Чего стесняетесь, Гэбрил, проходите внутрь. Вас ждёт любопытное зрелище.
Здесь побывала смерть. Я понял это, как только переступил порог.
На холодном зацементированном полу возле верстаков лежали два тела, укрытых белым саванном. Рядом с ними на складном стульчике сидел капрал Диксон. Он что-то писал на планшете,
– Работайте, Диксон. Мы не станем вас отвлекать, - отмахнулся Колман.
Он подошёл к одному из тел и отдёрнул саванн. Я увидел вытянувшееся тело со страдальческой гримасой на лице и глазами навыкате. У покойника из приоткрытого рта вывалился опухший шершавый язык.
– Узнаёте?
– спросил меня Колман.
– Нет, - солгал я.
На самом деле это был Рив. Я узнал его сразу, как только увидел. Вывалившийся язык наводил на мысли об удушье. Я вспомнил слова Броско, сказанные им в Капаче:
'Дворяне пользуются ножичками, а нам достаточно простой верёвки, чтобы соорудить удавку. С её помощью мы мстим обидчикам'.
Лейтенант недоверчиво хмыкнул и откинул второе покрывало. Под ним находилось окоченевшее тело графини.
– А эту женщину вы знаете?
– Впервые вижу. Зачем вы показываете мне эти трупы? Я за годы войны насмотрелся их предостаточно.
– Взгляните внимательнее, Гэбрил, - сурово сказал Колман.
– Зачем? Я и так себе глаза намозолил на них глядючи, - сказал я с отвращением.
– Или вы подобно Морсу тоже тщитесь повесить на меня всех жмуриков?
– Не кипятитесь, Гэбрил. Никто вас ни в чём не обвиняет. Эти люди связаны с убийством Болванчика.
– Да?
– недоверчиво протянул я.
– И каким образом?
– Самым непосредственным. Их тела обнаружили здесь сегодня вечером мальчишки. Помните, я рассказывал вам, что детвора любит тут играть?
– Помню. Представляю, как они обрадовались, когда обнаружили здесь трупы, - я кивнул на покойников.
– Да, бедные детишки. Наткнулись сразу на двух висельников. Сообщили родителям, родители обратились к нам. Мы приехали, сняли трупы и до сих пор гадаем: сами они повесились или их повесили. С нашими возможностями установить это в точности сложно. Скорее всего - невозможно, - Колман вздохнул.
– Начальство склоняется к версии о самоубийстве: при мертвецах нашли посмертную записку, - пояснил он.
– Это была большая любезность со стороны покойников, - усмехнулся я.
– И что было в той записке?
– Чистосердечное признание в убийстве сразу нескольких человек. Мужчина, его зовут Ривом, - эмигрант из Лютании. Он хотел выкрасть регалии императорского дома из музея и нанял для этого Болванчика. После кражи зарезал как лишнего свидетеля.
– Значит теперь я вне всяких подозрений?
Колман посмотрел на меня косо:
– Пока мы придерживаемся версии о самоубийстве - да. Но меня смутил тот факт, что Рив долго проживал в Капаче, а вы совсем недавно туда наведывались. Припоминаете?
– Было что-то, - неуверенно протянул я, догадываясь, к чему клонит Колман.
– Более того, вы умудрились по дороге в этот городишко перестрелять целую кучу разбойников, - продолжил лейтенант.
– Что в этом плохого?
– Ничего. Я читал о ваших подвигах в газетах.
– И как это у вас при такой нагрузке хватает времени на газеты?
– искренне изумился я.
– Вы рискуете перетрудиться.
– Это вы рискуете угодить в кутузку, если не объясните мне причин вашей поездки в Капач, - рявкнул Колман.
– Я расследовал одно дело, которое и привело меня в этот город. Клянусь, что оно не имеет никакого отношения к вашим жмурикам, - пожалуй, скоро я научусь лгать как настоящий политик.
– Извините, не могу посвятить в вас в детали.
– Кажется, я понимаю Морса и начинаю разделять его ненависть к вашей персоне. Речь идёт об убийстве.
– Каком? Вы же сами сказали, что перед нами двойное самоубийство.
– Это начальство так считает.
– А вы попрёте против мнения начальства?
– уточнил я.
Колман с хмурым видом промолчал. Это говорило лучше всяких слов.
– Эти двое, они что - настолько раскаялись, что решили наложить на себя руки?
– спросил я, меняя тему.
– Да, они решили, что зашли слишком далеко. На совести у Рива жизнь какого-то парня из Лютании, убитого им в Капаче и труп Болванчика.
– А женщина? Кто она?
– О её личности мы поговорим потом. Она была подружкой Рива и в порыве ревности прикончила свою соперницу - баронессу…
– Договаривайте Колман. Чего вы замолчали?
– удивился я.
– Меня настораживает ещё одно сходство… - лейтенант принял какое-то решение, но взгляд его остался беспристрастным.
– Ладно, я вам скажу, кто здесь лежит вместе с Ривом. Это - графиня Де Сток. Она калека. У неё нет ног, и графиня заменила их протезами. Она давно вынашивала планы мести к баронессе фон Борменталь (видите, Гэбрил, я ничего от вас не скрываю). Тут замешаны и любовь, и ревность и мотивы давней мести. Вот, что написано в посмертной записке.
Лейтенант зачитал мне отрывок о трёх коротких спичках. Выяснилось, что графиня давно жаждала отомстить обидчице. Ради этого разыскала отошедшего от дел заплечных дел мастера и стала брать у него уроки владения холодным оружием, добившись в итоге потрясающих результатов. Ножом она овладела не хуже любого парня из Гильдии Убийц, правда в отличие от неё наёмные убийцы не были калеками на обе ноги. Таким образом, обиженная женщина превратилась в машину для убийства. Последнюю часть я выслушал с нескрываемым интересом. Об этом Рив мне не рассказывал.
– Вижу, что перед нами два сапога пара, - заметил я.
– Разумеется, они стоили друг друга, - согласился Колман.
– И вот теперь о том сходстве, с которого я начал. В убийстве баронессы обвинили её мужа - барона Игоря фон Глерна. Я слышал, что он нанял вашего соседа по офису адвоката Марсена, а тот в свою очередь привлёк к расследованию вас в качестве частного детектива. Это правда?
Я почувствовал, как под моими ногами раскаляется земля.
– Это правда, но я так и не сумел приступить к расследованию. У меня были обязательства перед другими клиентами.