Талисман власти
Шрифт:
Однако Идо попытался работать беспристрастно. Он наблюдал за учениками, старался не замечать комментариев и косых взглядов, даже давал какие-то советы, которые обычно принимались под недовольные перешептывания.
Когда он удалял кого-то, замечал взгляды, полные ненависти.
Любопытно, как все хотят быстрее взлететь, хотя никогда не сражались, и как робеют, едва вдохнув воздух битвы.
Из ста пятидесяти учеников, которых Идо проэкзаменовал в течение недели, осталось только шестьдесят. Парсел, напротив, отобрал сотню, но пока речь шла только о первом отборе. Последним испытанием должно было стать сражение с каждым из юношей, что и выявит их возможности.
После первого этапа отбора атмосфера в Академии стала еще более напряженной. Когда Идо шел по коридорам, оглядываясь, видел стайки ребят, вполголоса о чем-то говоривших. Гном устал от всех этих комментариев и обращенных на него высокомерных взглядов.
К Парселу относились совершенно иначе. Если и появлялся какой-то ученик, недовольный решением Парсела, вопрос решался в дружеской беседе, тогда как решения Идо каждый раз оспаривались.
Однако гном был не из тех, кто оставлял свои тревожные мысли при себе. От заноз он освобождался сразу.
Но однажды вечером ситуация изменилась к худшему.
Идо поглощал свой суп в столовой и старался не обращать внимания на привычные перешептывания вокруг себя. Он чувствовал, что, если бы начал прислушиваться, услышал бы только малоприятные разговоры, а он не собирался тратить время на ссоры. Гном хотел выполнить свою задачу и уйти отсюда. Тем не менее два ученика разговаривали слишком громко и совсем рядом с ним. Он помнил их: он проэкзаменовал их в первый же вечер. Один, худощавый юноша, с волосами белыми, как у альбиноса, не прошел последнего испытания.
— Меня отстранили…
— Не думай об этом, у тебя будут другие возможности в будущем.
— Война, разумеется, меня ждать не будет.
— До конца войны еще очень далеко.
— Ты говоришь так, потому что тебя выбрали. Он ничего не разглядел во мне, это ничтожество, самое настоящее пустое место. Я всегда был лучшим в сражениях на мечах в своем классе.
— Тсс, не повышай голоса, тебя услышат…
— И пусть слышит этот идиот. Было бы лучше, если бы я попал к учителю Парселу.
Идо положил ложку и спокойно повернулся к ученику.
— Повтори, что ты сказал, — произнес он спокойно.
Юноши снова принялись за еду.
Тогда гном встал, подошел к ним и взял за плечо того ученика, которого отстранил.
По телу юноши пробежала дрожь. Он обернулся, демонстрируя безразличие. У него были совсем светлые глаза, нервные руки и вызывающе наглое выражение лица.
— Я тебе говорю. Имей смелость повторить мне то, что ты сказал своему другу. Скажи мне это в лицо.
Тишина повисла над залом.
Юноша какое-то время колебался, потом принял решительный вид.
— Я сказал, что вы ошиблись, отстранив меня от испытаний, — сказал он агрессивным тоном.
Его друг толкнул его локтем, но тот не обратил внимания.
Идо улыбнулся:
— Проведя сорок лет в боях, я и не предполагал, что юноша вроде тебя может лучше меня знать, в чем достоинства настоящего воина.
— Естественно, опыт не может сделать лучше посредственного воина.
Из-за стола неподалеку встал один из учителей:
— Дохор! Ты не находишь, что так к вышестоящему не обращаются?
— Нет, пусть малыш выскажется, — произнес Идо, не переставая улыбаться. Он снова обратился к Дохору: — Тебе никогда не говорили, что отвагу надо беречь для боя, а не расходовать на болтовню?
Дохор встал:
— Я не болтаю! Я отлично знаю свои силы и то, что готов к бою. Все здесь могут подтвердить, что я — первый в своем классе, все знают мою ловкость во владении мечом, и все думают то же самое, что и я: недостойно, чтобы нас судили такие, как вы.
Повисло тяжелое молчание.
— Такая речь недопустима! — снова вмешался учитель.
— Предоставь это мне, — спокойно ответил Идо. Он повернулся и посмотрел на Дохора. — Мне кажется, что я объяснил тебе ситуацию в тот день, когда мы познакомились. Я не знаю, что делать с такими франтами, как ты, которые сражаются с учебниками в руке, с людьми, у которых голова полна возвышенного идиотизма о дуэлях и чести. Но я вижу, что ты еще глупее, чем я думал. Отлично, ты не доверяешь моему решению? Не было еще никогда такого случая, чтобы я позволил сомневаться в моих решениях. Возьми свое оружие и следуй за мной.
Юноша сел на свое место.
— Ты слышал меня? Пойдем на стадион, ты покажешь мне, что ты умеешь.
Дохор смотрел на своего учителя, сидевшего за столом с другими преподавателями, но видел лишь растерянный взгляд.
Тогда вмешался Парсел:
— Идо, парень, конечно, был непочтителен к тебе и его накажут. Однако не опускайся до его уровня…
— Я и не опускаюсь до его уровня, — ответил Идо сухо. — Ты хочешь получить вторую возможность? Хорошо, я тебе ее даю. Если ты такой великий воин, как говоришь, покажи мне это, пойдем со мной. Пойдемте все вместе, вы сами вынесете решение. — Он снова посмотрел на Дохора. — Через десять минут жду тебя на стадионе.
Идо вышел из столовой и отправился в свою комнату за мечом.
Пока он шел по пустынным коридорам, не чувствовал себя разъяренным или оскорбленным. Он был спокоен, разве что только немного печален. Он сражался всю свою жизнь, но и этого оказалось недостаточно, чтобы завоевать уважение окружающих.
Меньше чем через десять минут гном вышел. Стадион был уже переполнен, но Дохора еще не было.
В конце концов он появился, бледный как полотно. Облачился в кожаный камзол, на боку висел меч, по виду — самая настоящая семейная реликвия. Идо угадал: порочный отпрыск какого-то спесивого командующего.