Талисман власти
Шрифт:
Ниал услышала звон мечей и какой-то треск. Ее друзья сражались. Она различила тихие шаги за деревьями, гортанные крики, увидела, как Врашта меняется у нее на глазах. Он схватил ее, и его лицо превратилось в зверскую физиономию.
— Убей меня. Почему ты не хочешь сделать этого, проклятая полуэльфийка? Ты так презираешь меня? Скоро я уже не буду самим собой!
Теперь и Ниал услышала, как выкрикивают в лесу имя Врашты. Фаммин обхватил свою голову руками и стал так сильно сдавливать виски, что по пальцам его потекла кровь. Он посмотрел на Ниал безумными глазами и опять стал умолять убить
Ниал вскочила на ноги, закрыла глаза и вонзила меч в живот Врашты по самую рукоять. Когда она снова открыла глаза, фаммин стоял на коленях в луже крови и счастливыми глазами смотрел на нее. Его взгляд снова стал прозрачным, лицо разгладилось, он улыбался.
— Спасибо, — прошептал он и упал на землю.
Ниал оставалась неподвижной. Впервые она поняла, что значит убивать. Меч дрожал в ее руках, она почувствовала себя запачканной кровью невинного. Полуэльфийка не слышала шаги приближавшихся к ней врагов; когда четыре фаммина высунулись из-за спутавшихся веток, они застали ее врасплох. Она выхватила меч.
Ниал не колебалась при виде врага. Однажды она испугалась битвы, но она никогда не боялась убивать. На этот раз все было по-другому. Девушка была пресыщена кровью и испытывала отвращение от мысли, что придется снова ее проливать.
Фаммины набросились на нее, плечо задел топор. Ниал отпрянула назад с мечом, обращенным к врагам.
— Я не хочу сражаться против вас! Уходите отсюда! — прокричала она.
В каждом из зверских лиц, которые были перед ней, она видела отражение улыбки Врашты. Каждый из ее противников мог быть неправильным, он подчинялся приказам, потому что не мог поступить иначе. Как она могла сражаться с ними?
Ниал побежала, она продиралась сквозь ветки, падала, поднималась и продолжала бежать. Полуэльфийка слышала шаги врагов позади себя.
Следующий удар угодил ей в спину. Нет, она не могла уйти от неизбежного, она должна была биться. Ниал остановилась и обернулась. Увидев, что она готова к бою, фаммины стали колебаться.
— Я не хочу убивать вас. Уходите, и я ничего вам не сделаю, — сказала Ниал.
Вместо ответа, она услышала презрительный хохот. Ниал закрыла глаза и начала сражаться. Она не хотела видеть их лица, ей было страшно обнаружить в фамминах хотя бы какой-то признак человеческого. Она сделала над собой усилие, чтобы убить первого, потом бросилась на второго, ее еще раз ранили, но она продолжала биться, пока на земле не остались лежать все убитые фаммины. Тогда она снова побежала, испытывая отвращение к самой себе.
Внезапно остановилась. Ей показалось, что она в святилище.
Перед ней открылось что-то вроде пещеры, стены были сделаны из засохших деревьев, скрещенные ветви образовывали свод. Ниал вошла и снова побежала. Чем дальше она бежала, тем больше сгущался мрак вокруг нее.
Ей показалось, что она бежит целую вечность. Воздух стал каким-то неожиданно плотным, он окутывал ее, как покрывало, словно он был водой. Она споткнулась обо что-то и упала на землю. Тогда она почувствовала, как комок в горле растаял, и безудержно зарыдала. Тысячи мыслей роились в ее голове: образ Врашты, умиравшего с улыбкой, только что случившийся в лесу бой, ее друзья, сражавшиеся в одиночестве, Лайо, которого ранили и пытают, Сеннар.
Она плакала так долго, что ей показалось — она никогда не остановится, останется навеки одна во тьме, проливая свои слезы.
И тут она услышала голос: — Кто ты такая?
19
ГОРИАР, ИЛИ О ЧУВСТВЕ ВИНЫ
Лайо попытался стряхнуть с себя сон и занял боевую позицию с мечом в руке. Он услышал, как шаги становятся более быстрыми и более различимыми.
— Ты уверен, что сможешь сражаться? — спросил Сеннар. — Твои раны еще не зажили.
Лайо улыбнулся, но остался на месте.
— Я устал быть мертвым грузом. Мы пришли сюда не для того, чтобы защищать меня.
Сеннар ответил ему улыбкой, повернулся и вспомнил заклинание, которое надо было произносить при появлении фамминов.
Шаги приблизились, они сопровождались рычащим голосом, выкрикивающим имя Врашты. Это был голос человека. Лайо сжал в руках меч. Последний раз, когда он сражался, показал себя не с лучшей стороны, но сейчас должно было быть иначе.
Из-за ближайших деревьев к ним на поляну выбежали шесть фамминов. Сеннар выкрикнул заклинание, и ему удалось вывести одного фаммина из боя. Остальные были дезориентированы, что позволило магу организовать защиту. Он привлек к себе внимание четырех фамминов, воздвиг перед собой слабый оборонительный барьер и начал бой.
Лайо воспользовался смятением и коварно напал на одного из врагов. Появилось ощущение, что он в одно мгновение вспомнил все, чему учился в Академии. Юноша отражал удары, наносил их точно, сосредоточившись. Он знал, что среди его врагов могли быть и неправильные, но не хотел думать об этом.
Первый фаммин уже лежал на земле, и оруженосец мог заняться следующим. Тот был сильным и гораздо более опытным в бою, чем Лайо, но Лайо был более ловким и отважным. Он ранил фаммина в руку, воспользовался его растерянностью, поразил его.
Когда Лайо увидел, что враг падает, он возликовал. Он поразил врага! Он защитил Ниал!
Неожиданно меч врага поранил ему ногу, и оруженосец понял, что со вторым фаммином счеты еще не сведены. Он снова вступил в бой. Они оба были ранены, но оруженосец еще не отошел от старых ран. Вскоре он почувствовал боль, туман застилал ему глаза, каждый удар казался тяжелее предыдущего.
С силой, придаваемой отчаянием, он нанес решительный рассекающий удар, фаммин свалился на землю. Лайо, задыхаясь, упал на одно колено. Он поднял глаза и увидел Сеннара, который сражался с двумя фамминами. Двое других лежали у его ног.
— Иду к тебе! — прокричал Лайо магу и попытался встать. В этот момент он почувствовал неожиданную боль в спине, его тело отказалось ему повиноваться.
— Полагаю, что ты перестал строить из себя героя, — сказал голос позади него.
Лайо упал на землю без единого стона. Человек, возглавлявший отряд фамминов, схватил его за плечи и теперь стоял перед ним с застывшей улыбкой на лице. Сеннар услышал крик Лайо и, обернувшись, успел увидеть, как тот падает на землю. Он был охвачен тем же гневом, который испытал в Сеферди, и видел лишь тело юноши на земле и улыбку человека — предателя.