Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
– С чего… с чего ты взяла, что я собираюсь кому-то рассказывать? – Драко подвинулся к ней еще на дюйм.
– Ты… ведь должен сказать Гарри, он твой начальник. А то, что я… полукровка – серьезное обстоятельство в рамках дела, – пробормотала Эва под нос. Тщательный подбор слов, выстраивающих происходящее в четкую логическую цепочку, позволял ей немного успокоиться.
– Эва, ты не…
– Мне только пару дней нужно, чтобы разобраться с бумагами. Я скажу Гарри, что… ну, не знаю, что меня лишают опекунских прав на Егорку, и мне срочно нужно вернуться в Россию.
– Эва, я не…
– Еще вещи собрать, пока туда-сюда…
– Эва! – Драко нетерпеливо хлопнул ладонью по полу, отчего девушка наконец посмотрела на него. – Я… я вовсе не… – все, ради чего
Что он хотел сказать ей? «Я не уверен, что собираюсь рассказывать Поттеру»? Нет, нет. «Я почти уверен, что не собираюсь рассказывать Поттеру»? Драко и подумать не мог, что в его голове может быть так много мыслей одновременно. Ее ложь и чувство вины. Стыд и слабость. Признание и… его влечение. Малфой внезапно осознал, что хотя каждое слово, произнесенное Эвой за этот вечер, бежит у него перед глазами нескончаемой строкой, одна фраза выделяется особенно большими буквами: У МЕНЯ ЕСТЬ К ТЕБЕ ЧУВСТВА. Панси безропотно любила его много лет, что не вызывало вообще никаких эмоций; Астория с ее «Драко, милый мой» вообще дико раздражала, а от Эвиных слов… на душе стало тепло и радостно. Такого он не испытывал даже когда летал на метле или разбирал какой-нибудь новый сложный состав.
Она все еще смотрела на него пугающе темными глазами, ожидая ответа, каких-то слов… Но оных не находилось.
Драко накрыл ее губы своими так внезапно, что глаза девушки так и остались удивленно распахнутыми. Такие черные, что Малфою иногда было страшно в них смотреть. Черные, несмотря на светлый пушок обрамляющих их ресниц. Ему часто казалось, что в них плясали шальные чертики, которых никто больше не видел.
Наверное, они и подтолкнули ее ответить.
Наши поцелуи всегда разные. Первый – страстный, второй – спокойный, этот… другой. Он целует не девку, с которой просто хочет переспать, целует не друга, который его успокаивает, он целует меня. Тихий стон удовольствия прокатывается из его глотки в мою, когда он начинает медленно посасывать мои губы, словно потягивает пьянящий коктейль. Ласково, но настойчиво, будто хочет выпить меня до дна. Неудобно. Мне… нужно обнять его, нужно почувствовать тепло человеческого тела. И Драко, я знаю, нужно то же самое. Ладонью он гладит щеку, обводит скулу, скользит по шее, зарывается в волосах, придвигая мою голову ближе. Другой рукой он обхватывает мою талию, пытаясь сделать объятие более удобным и… интимным. Вдруг перестает целовать, трется носом о нос, щекой о щеку. Грубая щетина, смесь терпкого запаха пота и дурманящего одеколона, сильные руки… Мне было страшно там, в гостиной, но больше нет. Мы говорим. Касаясь друг друга; вставая вместе, как один человек; неосторожным движением сбивая кружку со стола, но даже не обращая внимания на грохот, с которым она разлетается вдребезги; заплетаясь в ногах по дороге в комнату; шумно вздыхая-постанывая; делая все, лишь бы не отрываться друг от друга.
Во мне довольно рычит волчица, жадная, изголодавшаяся по ласке. Она отпускает контроль, и футболки, моя и его, летят на пол. Кожа к коже… я уже и забыла, что это за ощущение, когда кровь жжет вены, возбуждение растекается по телу, и никакой силы воли не хватает, чтобы остановиться. Повалившись на кровать, мы продолжаем безудержно ласкаться, попутно избавляясь от его штанов, и я нагло устраиваюсь сверху. Мне темнота не помеха, но Драко наверняка видит только сверкающие в отблесках неполной луны глаза. Он поднимается на локтях, пытаясь дотянуться до моих губ, такой смешной, немного растерянный, обиженный, будто маленький ребенок. Но я и сама вскоре с удовольствием приникаю к нему в отчаянной попытке согреться, а он использует эту возможность, чтобы опрокинуть меня на спину. Побеждено рыкнув, я только ближе льну к нему. Его великолепные руки добираются до моей груди и алчно сминают ее, случайно задевая серебряный кулон. Терпение – это не про нас обоих, поэтому уже в следующую секунду, сорванная с моей шеи, волчица летит куда-то под прикроватную тумбочку, но у меня
Нахлынувший было туман первого возбуждения скатывается вниз, зато в голове становится на удивление ясно, и до меня вдруг доходит, как далеко мы собираемся зайти. Громко и испуганно вздохнув, я резко свожу ноги и сжимаюсь всем телом. Драко замирает и поднимает на меня сосредоточенный вместе с тем совершенно сумасшедший взгляд. Я по глазам вижу, как он мучительно пытается сообразить, что не так.
– Драко… – тихо начинаю я.
– Я не буду, если ты не хочешь, – прерывает он, хотя мне все равно нечего сказать. Зато когда говорит он с этим своим невероятно сексуальным акцентом, я уже на все согласна.
Он вытаскивает руку из моих трусиков, кладет ее на талию, крепче прижимая к себе, и осторожно наклоняется за поцелуем. И мне становится спокойно. Легко. Безопасно.
Через минуту, а то и меньше, мы возвращаемся ровно к той точке, на которой я его остановила. Торопливо стягиваем друг с друга нижнее белье, чтобы больше ничего не мешало. Когда он проводит рукой от живота вниз и замирает на чувствительной точке, я лишь протяжно рычу и толкаюсь бедрами навстречу прикосновению. Закрываю глаза, так ощущения еще острее, и вслепую нащупываю его уже затвердевший член. Глухой звериный звук становится мне сигналом к продолжению, и я с хищной улыбкой начинаю поглаживать головку. Драко осторожно вводит один палец и массирует клитор, нарочито медленно, но когда я сильнее сжимаю его член, мой Принц сдавленно рычит и ускоряется.
В какой-то момент мне кажется, что сердце сейчас не выдержит. В прямом смысле. Таких физических перегрузок у меня даже при удирании от мракоборцев не было. С моих губ срывается разочарованный стон, когда Драко внезапно останавливается. Перевернув меня на бок, он пытается протиснуться между ягодиц, на что я быстро реагирую еще одним испуганным вздохом.
– Тшш, – мягко мурлычет он мне в ухо. – Я же сказал, я не буду. Не раздвигай ноги.
Это официально самое странное и вместе с тем самое приятное, чем я когда-либо занималась. Его член трется о мой клитор, спиной я чувствую, как в бешеном ритме колотится его сердце, как вздымается и опадает грудь.
На многие мили нет ни души, и можно кричать, не стесняясь. Разве что звери могут нас услышать, но им, в отличие от людей, глубоко фиолетово, чем и кто занимается в спальне. От живота к кончикам пальцев прокатывается дрожь, и напряжение спадает, давая мышцам расслабиться. Еще несколько толчков, и Драко тоже кончает, с громким стоном забрызгав спермой мои бедра и одеяло.
Прохладный ночной воздух с удовольствием холодит разгоряченную кожу, потому я начинаю дрожать уже совсем не от возбуждения. Но мой Принц еще прижимается к спине, и нет никакого желания нарушать хрупкую идиллию, пусть даже его объятие душит.
– Великий Мерлин… я столько раз представлял это, но в реале все же лучше, – усмехается он, уткнувшись губами мне в шею.
Неловкое молчание. Уж что ответить на это я точно не знаю.
– Эва, – окликает Драко через минуту-другую. – Ты в порядке? – он разворачивает меня лицом к себе, чтобы заглянуть в глаза.
– Ммм, – невнятно мычу я, кивая головой.
– Хм, – он убирает с моего лица прядь волос, мягко, не по-малфоевски улыбаясь. – И вот ты снова стала ей.
– Чего? – хмурюсь я.
– Своей первой ипостасью: замкнутой, молчаливой, скромной девочкой. Хотя мне даже нравится, что вторую, бешеную, страстную, ты показываешь только мне.
– Вторая… не я, – садясь на постели, холодно отзываюсь я. – Вторая… она.
И снова молчание. О таких вещах не принято говорить, самое худшее обычно утаивают внутри себя.
– А знаешь, что лучше всего после секса? – бодро спрашивает Драко, резко меняя тему.
– Полежать и пообниматься? – наивно предполагаю я, оборачиваясь к нему.