Таллиннский переход
Шрифт:
25 августа 1941, 04:15
Главнокомандующий Северо-западным направлением, маршал Ворошилов довольно невнимательно слушал, что ему объяснял адмирал Исаков, водя указкой по южному побережью Финского залива на огромной карте, висевшей на стене одной из зал Гатчинского дворца, где маршал развернул свою передовую ставку. Адмирал доказывал необходимость эвакуации Таллинна. По его мнению, разрешение на эвакуацию должен был дать он, маршал Ворошилов.
Как плохо ни разбирался в военном деле бывший нарком РККА, а ныне — главком одного из главных стратегических направлений, он все-таки тоже понимал, что еще немного промедления, и весь гарнизон Таллинна, что еще терпимо, но и лучшая часть флота, чего ему никогда не простят, погибнут или будут захвачены противником. Но как он может дать
Особенно много думать Ворошилов не любил. Бывший луганский люмпен, малограмотный, случайно попавший в отраженные лучи славы стратегического таланта бывшего царского подполковника Клюева и казачьей лихости вахмистра Будённого, вознесенный смутными временами гражданской войны на немыслимую для себя высоту члена военного совета 1-ой конной, он, возможно, ушел бы в тень или на тот свет, если бы именно на него не обратил своего внимания Сталин, когда сразу же после смерти Ленина столкнулся со страшной военной оппозицией.
Дело в том, что Ленин в последние годы жизни, видя, какой ужасный и неработоспособный, но пожирающий все живое аппарат породила созданная им структура партийного руководства страной, мечтал о чём-то более динамичном и менее вороватом. В итоге этих мечтаний Владимир Ильич задумал назначить себе в преемники никого другого, как Фрунзе, занимавшего пост главкома вооруженных сил. Другими словами, мысли великого вождя склонялись к военной диктатуре, а потому, после смерти Ленина, пришлось срочно убирать и Фрунзе, от греха подальше. Заодно была проведена быстрая и эффективная чистка РККА и реформа всей ее структуры, в результате чего наркомом обороны нежданно-негаданно стал почти никому до этого неизвестный Ворошилов.
Надо отдать должное товарищу Сталину: ничтожеств он угадывал с первого взгляда и быстро выдвигал их на крупнейшие государственные должности. Именно Сталин придумал, разработал и гениально применил на практике теорию так называемого обратного естественного отбора: умные люди не нужны — нужны люди послушные. Не просто послушные, но беспредельно преданные. А Ворошилов устраивал его еще и тем, что тот, не имея никаких военных знаний, никогда не бывши военным, но занимая высший военный пост в стране, будет сидеть тихо и слушать, что ему прикажут, а заодно строго присматривать за всеми этими умниками из недорезанных военспецов и крикунами из старой гвардии Фрунзе. И лучшего человека на эту роль трудно себе представить. Сталин боялся армии, боялся почти панически, и Ворошилов делал все от него зависящее, чтобы вверенные ему вооруженные силы страны представляли бы как можно меньшую опасность для самого Сталина.
И руководимая Сталиным служба пропаганды быстро сделала из Ворошилова народного героя. О нем писались поэмы и слагались песни. «По дорогам знакомым за любимым наркомом мы коней боевых поведем», «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, и Ворошилов в бой нас поведет!»
А Ворошилов делал все от него зависящее, чтобы понизить боевую готовность армии. Именно он придумал «индивидуальные стрелковые ячейки», заменив ими проверенные опытом войны окопы полного профиля. Но в окопе солдаты, не дай Бог, могут сговориться, а там — либо к противнику перебежать, либо еще и похуже что придумать. И именно через индивидуальные стрелковые ячейки, как нож через масло, прошли наступательные клинья немецких армий.
Когда же недорезанные умники, вроде маршала Тухачевского, начали доказывать необходимость формирования танковых и механизированных корпусов, товарищ Сталин вовсе лишился покоя, представляя танковые лавины, идущие на Кремль, и несчастных своих чекистов, беспомощно размахивающих маузерами. В итоге формирование танковых соединений было прекращено, и товарищ Ворошилов со свойственным ему революционным задором заявил на XVII съезде партии, что пора, наконец, прекратить эти вредительские
Все это было настолько нелогично и противоречило государственным интересам, что независимо от того, придумывал ли столь блестящие идеи сам Ворошилов, или ему их подсказывал Сталин, рассматривавший все вопросы внешней и внутренней политики только с точки зрения своей личной безопасности, становилось неизбежным столкновение Сталина и Ворошилова с остальным руководством вооруженными силами страны. И когда это столкновение произошло, Ворошилов превзошел сам себя. Он лично председательствовал на заседаниях военного суда, приговаривал к расстрелу маршалов, генералов и адмиралов; он любовно составлял списки врагов народа, троцкистско-бухаринских агентов и франко-польско-японских шпионов. Не останови его сам Сталин, вооруженные силы СССР просто бы перестали существовать. Вся эта деятельность, конечно, не сделала Ворошилова военным человеком, но отточила в нем те задатки врожденного авантюриста, которые позволяют находить выход из самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, интуитивно находя путь, гарантирующий собственную безопасность.
Как-то, в 1937 году, случилось Ворошилову побывать на Балтийском заводе в Ленинграде и выступать на митинге в одном из цехов. После оваций и здравиц в честь товарища Сталина и президиума ЦК, после очередной, но никогда невыполняемой клятвы — вдвое повысить производительность труда — произошло нечто неожиданное.
Поскольку, по легенде, Ворошилов считался слесарем из Луганска, то рабочие попросили первого маршала оказать их коллективу великую честь — поработать у верстака и показать молодежи слесарное искусство старых времен. Даже не взглянув на смертельно побледневшие лица секретаря парткома и директора завода, Ворошилов, весело улыбаясь, пошел к верстаку, хотя никогда в жизни не был слесарем и весьма смутно представлял себе, что это за профессия. Взяв в руки рашпиль, Ворошилов наклонился над верстаком, но в этот момент хорошо вышколенный адъютант, как бы поскользнувшись, случайно толкнул маршала, и тот рассек себе рашпилем руку. Брызнула кровь. Несколько человек подскочили к на этот раз побледневшему маршалу. Врача и даже аптечки в цеху, естественно, не оказалось. В те времена еще не было принято, чтобы членов правительства в поездках сопровождали реанимационные бригады. Рабочие молчали, онемев от благоговения. Наконец, прибежал врач с ремонтировавшегося на заводе эсминца «Ленин» и наложил маршалу такую повязку, что создавалось впечатление, будто Ворошилову ампутировали руку по локоть. Придя в себя, маршал весело помахал перевязанной рукой. Партком завода, а затем и весь цех завопили «Ура!», и кто-то затянул песню «С нами маршал Ворошилов — первый красный офицер». Все были довольны результатом: Ворошилов — тем, что выкрутился от испытания напильником, рабочие — невиданным зрелищем, а руководство заводом — тем, что маршал сразу же не объявил все это провокацией со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Трескучая пропаганда, беззастенчиво занимающаяся ложью и мифотворчеством, имеет ту особенность, что в повторяемую ежедневно ложь начинают верить даже те, кто ее сам и придумал. Все уверовали в военный и стратегический талант Ворошилова, а равно и в то, что именно он выиграл гражданскую войну, так что после нападения немцев Ворошилов был назначен главкомом Северо-западного направления, наконец, став военным человеком.
Июнь 1941 года на всех направлениях продемонстрировал полную неспособность наших войск решать даже простейшие оперативно-тактические задачи, но нигде разгром не был столь полным и быстрым, как именно на Северо-западном направлении. Вверенные Ворошилову армии бежали с потрясающей быстротой, обнажая правый фланг армий центрального направления, откатывавшихся к Москве. И, мало забот, тут ему еще подвесили этот Таллинн. И так, изо дня в день ждешь, что тебя отзовут в Москву и расстреляют. Два часа назад пришла телеграмма за подписью наркома ВМФ адмирала Кузнецова, что, дескать, товарищ Сталин разрешил провести эвакуацию Таллинна по усмотрению главкома Северо-западным направлением. Товарищ Сталин и сам мог подписать телеграмму, но ведь не подписал! И что там Исаков машет этой телеграммой и что-то там показывает на карте!.. Читать эту карту Ворошилов все равно не умеет. Что там за полуостров, из-за которого весь сыр-бор?