Таллиннский переход
Шрифт:
На ТЩ-47 фельдшер отсутствовал, да по штатам мирного времени его и не полагалось. Но шла война, и врач дивизиона приказал Амелину оставаться именно на этом тральщике. Серьезный и добросовестный Амелин с полным знанием дела оборудовал крошечный медпункт на тральщике, готовый оказать кому угодно любую медицинскую помощь: бинты, гипс, йод, спирт и даже ампулы с морфием были заготовлены им в большом количестве, ожидая своего часа. Амелин с гордостью носил на рукаве кителя две командирские нашивки. Это был его первый боевой поход. Фельдшер еще раз с тревогой посмотрел на удаляющиеся клубы дыма над Таллинном и спустился вниз — комиссар дивизиона приказал ему подготовить по случаю этого похода «Боевой листок».
25 августа 1941, 04:40
Капитан-лейтенант Абросимов, стоя на рубке своей подводной лодки «С-4», с тревогой всматривался в клубы дыма, гари и копоти, поднимавшиеся
10 августа, находясь на позиции между Клайпедой и Либавой, «С-4» в 12:10 обнаружила у маяка Папензее конвой противника в составе танкера и транспорта, идущих в охранении трех тральщиков, двух вспомогательных судов и пяти сторожевых катеров. Конвой шел по мелководью, прижимаясь к берегу курсом 170 градусов. Глубины в этом месте были недостаточны для действий подводной лодки, но Абросимов всё же решил атаковать конвой. Ситуация была подходящей: волна 4-5 баллов, видимость 40-50 кабельтовых.
Видимо, немцы считали, что на таких глубинах, не превышающих 18-22 метра, атака подводной лодки невозможна, и не вели противолодочного охранения. Это позволило Абросимову сблизиться с танкером до 6 кабельтовых и в упор выпустить в него две торпеды. Крупный танкер (впоследствии выяснилось, что это танкер «Кайя» водоизмещением в 3223 тонн) взорвался и быстро затонул. В момент залпа лодку из-за нарушения балластировки выбросило почти на поверхность. Сторожевые катера противника гудящим стальным веером ринулись прямо на нее. Абросимов дал команду на срочное погружение и приказал увеличить скорость. На глубине 22 метра лодка сходу врезалась в грунт. Раздался скрежет, зазвенело стекло, погас свет. И в этот момент начали рваться вокруг глубинные бомбы. Лодку било, рвало, швыряло из стороны в сторону. Определив место лодки с помощью гидроакустических приборов, катера противника делали заход за заходом над местом, где лежала «С-4», сбрасывая сериями глубинные бомбы. В некоторых отсеках началась течь, и только малая глубина спасала подводников. Бомбежка лодки с небольшими перерывами продолжалась около 12 часов. Затем неожиданно все стихло.
Было уже за полночь, когда Абросимов решился всплыть. Противника вблизи не оказалось, но вокруг были поставлены буи с постоянным освещением, а в центре — большая деревянная крестовина. Вокруг расплылось большое масляное пятно. Откуда оно взялось, было неизвестно, возможно, от затонувшего немецкого танкера, но, видимо, именно это пятно и спасло лодку, послужив противнику доказательством ее гибели. Немецкие катера обвеховали её и ушли.
«С-4» текла, как решето. Некоторые повреждения по корпусу были очень серьёзны: перекосило фундаменты дизелей, било гребной вал, были деформированы винты. Но уходить из этого опасного района нужно было немедленно. Кое-как доковыляли до одной из бухточек Моонзундского архипелага, где стали срочно приводить лодку в порядок своими силами. Целую неделю конопатили, шпаклевали, резали, варили и, наконец, вышли в Таллинн.
Сейчас, ожидая тральщиков у входного буя и глядя на кипящий чуть ли уже не в самом городе бой, капитана-лейтенанта Абросимова охватило чувство, что он попал из огня в полымя. В гаванях то и дело вставали высокие столбы воды от падающих со всех сторон снарядов. Артогонь велся и со стороны Вышгорода, и со стороны Пириты, и даже с полуострова Вирмси. Не надо было быть военным стратегом, чтобы просто с мостика лодки увидеть и понять, что Таллинн не просто окружен и отрезан. Он уже стянут стальным кольцом, он уже хрипит и задыхается в агонии...
25 августа 1941,04:45
Капитан 2-го ранга Спиридонов — командир эскадренного миноносца «Яков Свердлов» — брился у себя в каюте. Эсминец стоял у стенки Купеческой гавани в относительно тихом углу, и Спиридонов позволил себе целых три часа сна, и все три часа крепко проспал. Случай поистине уникальный: его не будили по пять раз, никуда не вызывали, ничего не приказывали и не нуждались в его приказах.
Вверенный капитану 2-го ранга Спиридонову эсминец был известен на всех флотах и флотилиях, любой матрос-первогодок безошибочно узнавал корабль на пределе видимости, ибо это был не корабль, а живая легенда — прославленный эскадренный миноносец русского флота «Новик» — тот самый «Новик», который дал свое имя целой серии прекрасных, если не лучших в мире, эскадренных миноносцев. Введенный в строй в августе 1913 года «Новик» воплотил в себе все те передовые военно-морские и кораблестроительные идеи, которые столь бережно вынашивал русский флот, выбирающийся из-под обломков катастрофических результатов русско-японской войны. Имея водоизмещение 1260 тонн, вооруженный четырьмя 102-миллиметровыми орудиями и восемью 457-миллиметровыми торпедными аппаратами, с максимальной скоростью более 37 узлов, с немецкими турбинами, «Новик» на время своего рождения был наиболее сильным и самым быстроходным из всех существующих в мире кораблей своего класса.
И корабль оправдал возложенные на него надежды, став символом и гордостью русского флота, кораблём-легендой. Эсминец ставил мины (он мог взять на борт до 50 мин), проводил дальние разведки, прикрывая знаменитую «Славу», а 17 августа 1915 года, смело вступив в бой с двумя новейшими немецкими эсминцами «V-99» и «V-100», быстро и эффективно уничтожил один из них и тяжело повредил второй. Позднее, 20 ноября, «Новик» утопил торпедами немецкий сторожевик «Норбург». На минах, выставленных «Новиком» и двумя его собратьями «Победителем» и «Забиякой», 17 декабря 1915 года погибли немецкие крейсеры «Бремен» и «Фрейя», а также миноносцы «V-191» и «S-177». 31 мая 1916 года «Новик» с «Громом» и «Победителем» совершили набег на идущий из Швеции немецкий конвой в Норчепингской бухте, утопив артиллерией и торпедами немецкий крейсер «Герман», два эскортных корабля и несколько транспортов. Слава «Новика» гремела по всей России, и эсминец продолжал с честью нести свое гордое имя, унаследованное от героического порт-артурского крейсера.
До Моонзундского боя включительно дрался в первую мировую войну прославленный эсминец, и казалось, что не было реальной силы, способной остановить стремительный, почти воздушный полет красавца-корабля с четырьмя, слегка откинутыми назад, трубами. Но политические водовороты тонущей и разваливающейся от непомерного напряжения России, подхватили и «Новика», закружили его, смяли и бросили ржаветь у кронштадтского причала аж до 1925 года, когда его поставили, наконец, на капитальный ремонт.
13 июля 1926 года «Новик» был переименован, получив новое имя «Яков Свердлов» в память одной из наиболее зловещих фигур ленинского окружения, прославившейся проведением хитроумной операции по убийству царской семьи и введением «красного террора», санкционировавшего взятие и расстрел заложников вплоть до своей смерти (по другим сведениям Свердлов был убит) в при весьма тёмных обстоятельствах в марте 1919 года. [10] Переименование «Новика» произошло в разгар ремонта корпуса и главных механизмов. Было принято решение модернизировать эсминец, переоборудовав его под штабной корабль дивизиона эскадренных миноносцев.
10
Сталин, как известно, евреев совсем не жаловал, а евреев из ленинского окружения просто ненавидел. Казалось, ни один из них не пережил 1940 год. Но Свердлова он уважал, как только ученик и подражатель может уважать учителя. Именем Свердлова назывались боевые корабли, улицы, города, площади, заводы, скверы, ВУЗы, театры. Вряд ли в СССР найдется город, где нет улицы Свердлова или чего-нибудь в этом роде. Даже в разгар так называемой «борьбы с космополитизмом» — наиболее оголтелой кампании антисемитизма, запущенной Сталиным — новейший крейсер получил имя Свердлова, дав это имя всей серии крейсеров.
Модернизация вызвала перепланировку помещений и увеличение их площади. В связи с этим потребовалось увеличение размеров надстроек, поэтому вместо четырёх двухтрубных торпедных аппаратов были установлены три трёхтрубных. В результате полное водоизмещение эсминца достигло почти 2000 тонн (1951 тонна).
Корабль находился в ремонте до 30 августа 1929 года. Годы разрухи очень состарили бывший «Новик». Скорость его упала до 30 узлов, он погрузнел, слегка потеряв свои стремительные формы, но стареющий красавец-ветеран еще поражал новые корабли своей мореходностью, умением маневрировать и держаться на волне, почти не заливаясь. С декабря 1934 года эсминцем командовал сам Трибуц. Командовал он им аж до конца 1937 года. Собственно, «Яков Свердлов» был единственным кораблем, которым когда-либо командовал будущий командующий Балтийским флотом. В ноябре 1937 года эсминец снова был поставлен на капремонт и до декабря 1940 года переоборудовался в учебный корабль. «Яков Свердлов» в финскую войну простоял в ремонте, но в следующую войну включился прямо с июня: как и много лет назад, эсминец ставил мины, эскортировал минные заградители, а затем поддерживал оборону Таллинна...
Капитан 2-го ранга Спиридонов побрился, умылся, одел китель и сел за письменный стол, вернее бюро с приставкой, в нише которой был закреплен чернильный прибор. Слева от стола висел настенный телефонный аппарат, чернел диск репродуктора, рядом — настольная лампа с матерчатым абажуром. С переборки на капитана 2-го ранга Спиридонова смотрел с портрета Яков Свердлов. Смотрел вполоборота, пряча недобрую усмешку в черных усах и бороде и зловеще поблескивая черными глазами, через стекла пенсне. Командиру показалось, что Председатель ВЦИК сейчас ему скажет: «Ну, теперь-то, ребята, вам точно крышка. Никуда вы отсюда уже не денетесь». Неожиданно для себя Спиридонов подумал о том, насколько разительно Яков Свердлов похож на одного таллиннского еврея — портного-фуражечника по фамилии Страшный, у которого он, Спиридонов, шил фуражку года полтора назад в разгар войны с финнами.