Там, где обрывается жизнь: повести
Шрифт:
— Наверняка. Архив сохраняется полгода. Я должен вам сказать, что у меня был журналист Громов. Как я догадываюсь, вы с ним знакомы. Он интересовался той же тематикой, что и вы. Я ему рекомендовал обратиться к Рудику. Мне кажется, Громов знает немало.
Вербицкий повернулся к Рудольфу:
— Вы встречались с Громовым?
— Да, — ответил он, немного помолчав. — Наша беседа имела частный характер.
— С репортерами уголовной хроники частных разговоров не ведут, и вы должны это понимать. К тому же речь идет об опасных преступниках, которые не намерены останавливаться. Ведь это вы выдвинули предположение, что карабин им еще понадобится. Вы не школьник, Рудольф, вас не надо предупреждать об ответственности за умалчивание фактов.
— Вы задавали вопросы, я на них отвечал.
— Хорошо. Я задаю вам очередной вопрос. О чем вы говорили с Громовым? Меня интересуют не личные дела, а то, что касается расследования.
У Рудольфа лоб покрылся капельками пота.
— Хорошо, я расскажу. Вербицкий повернулся к Лунину:
— Мы вам мешаем?
— Нет, нет, разговаривайте, а я пойду займусь поисками видеозаписей. У меня это получится быстрее, чем у секретарши.
Понятые стояли в дверях, хозяин квартиры, подслеповатый старичок, сидел на табуретке, опираясь на палочку, участковый и майор Роговской наблюдали за работой криминалиста. Комната была просторной и пустой. В углу стоял раскладной диван-кровать, на полу валялся матрац, подушки без наволочек. Одеяло и простыни отсутствовали.
— Так ты говоришь, папаша, будто сдал квартиру студентке?
— Да. Хорошенькая. Тут моя внучка жила с мужем, так они два года назад на самолете разбились. Из отпуска возвращались. Год квартира пустовала, а потом старуха решила, что надобно жильцов пустить. Тяжело жить на пенсию, на лекарство не хватает.
— А где бабуся?
— Дома. Она не встает уже.
— Как девочку зовут? Студентку.
— Яной звать.
— А паспорт ты ее видел?
— Она показывала, но я и в очках-то не разберу. Майор достал из бумажника потерпевшего фотографию
Яны и показал старику:
— Похожа на эту?
— Она и есть. Беленькая.
— А глаза?
— Спросил тоже. Мне же не двадцать пять и даже не пятьдесят. Три месяца прошло. Глаза?! Ты бы еще про зубы спросил. Не лошадь покупал. Заплатила вперед за полгода. «Живи», — сказал и ушел.
— Жила у тебя не девушка, дед, тут два мужика жили. Одного машина сбила, а второй удрал. Хорошо еще квартиру мы сразу нашли, не то сгорела бы. Чайник на плите не выключен.
— Ночлежка для бомжей. Ни вещей, ни документов. Чистое поле. Здесь и тайников не найдешь, бетон. Стены, полы, потолки. В холодильнике ничего нет. Они здесь только ночевали. И как стало понятно, завтракали. Кассирши супермаркета каждое утро видели парня, которого сбили. Холодильник не работает. Вот это все, что нашли. — Майор подбросил в руке мобильный телефон. — К нему еще код подбирать надо.
— Жалоб на эту квартиру не поступало, — пожал плечами участковый. — Значит, жили тихо.
— Видишь, переходник торчит в розетке? — Майор указал пальцем на электророзетку в углу комнаты, где стоял диван. — И чем они, по-твоему, пользовались?
— Электробритвой.
— Для нее переходник не нужен, и бреются в ванной, там зеркала висит.
— Тогда телевизор.
— А где он, лейтенант? Второй жилец уходил в спешке. Увидел в окно, что дружка сбили, и дал деру. Уносил самое важное. Деньги, документы и, я думаю, компьютер. Ноутбук. Вещь ценная и может хранить много информации. В сумке помещается и легкий. Может, ты придумаешь что-нибудь еще, для чего может понадобиться переходник?
— Скорее всего, вы угадали.
— Я не гадалка, мозгами надо шевелить. Проверь на всякий случай чердак и подвал.
— Обязательно.
— Человека сбили насмерть, а мы понять не можем кого.
— Приезжий, если квартиру снимал.
— Спасибо, подсказал. Эх, лейтенант. Майор повернулся к криминалисту:
— Ну, что у тебя?
— Отпечатки есть. Надо бы еще в мусорное ведро заглянуть.
— Не зря нас называют «мусорами». О ведре я не подумал.
Роговскому надоело веселить публику, и он решил ехать в управление. Вербицкий там, наверное, рвет и мечет.
В десятом часу вечера Вербицкий появился в баре «Престиж», только здесь он мог найти Громова. Олег проводил приятеля за свой персональный столик в углу. Журналисты, выпивающие в баре, косо поглядывали в их сторону. Каждый газетчик знал, кто такой Вербицкий, а потому он не любил появляться в подобных местах. Обстоятельства вынудили.
— Ты что же, мерзавец, — начал грозным шепотом Илья, — скрытно занимаешься моим делом и претворяешься шлангом? Тащишь из меня информацию, а я так… дурачок с обочины?
— Тихо, тихо. Значит, на Рудика вышли, и он меня заложил.
— Тебя заложил Лунин. Это же он свел вас.
— Что ты переживаешь, Илюша? Одно дело делаем. Я же ничего не публиковал, но когда у людей на глазах пешехода сшибает машина, мы промолчать не можем.
— Согласен. Мало того, советую тебе опубликовать имя владельца «Порше». Это может установить любой обыватель в городе. Машину нашли во дворе на соседней улице. Отпечатков нет. Это ты тоже можешь предать гласности. Милиция разыскивает Яну Прудникову.
— Зажали девчонку в угол.
— Как я догадываюсь, в том же углу тихо посапывает Егор Курилов. Оттого мы ее и не можем взять.
— Вероятно. Но он не от вас девчонку оберегает, а от людей Феликса Шверника. Швернику нужен труп девчонки. Она не крала у него ключ от банковской ячейки и не ходила в банк за деньгами. Яна может это доказать. Или не может. Значения не имеет. Важно, чтобы слова Шверника в протоколе оставались последними.
— В банк ходила Лариса Бестаева по поручению Яны. Она взяла деньги. А сегодня Яна убила свою сообщницу и всю добычу загребла себе.
Громов рассмеялся:
— И ты веришь этим басням?
— Эти басни подтверждаются фактами. Схема выстроена безукоризненно. Убийство совершено на даче Лунина, который сейчас руководит игорным бизнесом. Он к делу не имеет никакого отношения. На первый взгляд. Но есть одна вроде бы мелочь. Однажды Яна была у Лунина на даче, с родителями. Обычный пикник с шашлыками. Но Лунин это отрицает, утверждая, будто никому не известен адрес его дачи. Правда, он не знает о том, что при обыске на квартире Яны мы нашли несколько фотоальбомов. Там есть фотографии участка, на котором жарили шашлыки. Я сразу узнал его дом, как только прибыл на место преступления.