Там, где плачет перелётная грусть
Шрифт:
– Ой! – глаза Насти округлились. Она невольно прижала руки к груди и, неподдельно встревожившись, повернулась к мужу. – Это же страшно-то как, Саша? Волки, медведи… Не дай Бог!
Саша посмотрел на супругу и, нахмурив брови, изобразил потерянную обречённость на своём лице:
– Так оно всё и есть, любовь моя. Права ты… Жуть жуткая! Ужас тихий! Все люди здесь в постоянной опасности, и жизни их висят на волоске…
Он замолчал, насупившись, и, поджав губы, словно бы его охватила тоскливая безнадёга, стал смотреть только вперёд на дорогу. Жена не сводила с него обеспокоенных глаз.
Вдруг он неожиданно просиял и хитро подмигнул ей:
– Но это все люди, кроме нас! А с нами же мужественный охранник! Он порвёт всё зверьё и швырнёт к твоим ногам, милая!
Настя поняла, что муж смеётся над ней. Лицо её сразу облегчённо просветлело, а сама она только и смогла, что с упрёком покачать головой. Всё же на радостях, подхватив шутливый настрой мужа, обернулась и ласково потрепала пальцами щенка по загривку:
– Ага, как же! Будет бежать без оглядки впереди нас этот охранник, знаем мы таких!
– Смотри, малыш, мы уже почти приехали, – Саша показал рукой вперёд на деревеньку, крыши домов которой стали видны вдалеке из-за пригорка. – Но это пока ещё Благовещенка. До Ильино-Посадского тоже всего ничего осталось, километра три или четыре.
Въехав в деревню, они сразу почти остановились. Пропускали небольшое стадо коров, неторопливо бредущее прямо посреди дороги. Флегматичные животные не спешили освобождать путь. Позади семенил крошечный телёнок, смешно помахивая тоненьким хвостом из стороны в сторону.
– Что тут за люди живут, интересно? Чем они занимаются? – тихо и задумчиво произнесла Настя, с любопытством глядя в окно машины на деревенскую улицу.
– Как чем? Работы здесь хватает, моя хорошая. Землю пашут, скот растят. Детей рожают. Вон, смотри, – Саша кивнул головой на дом с синими воротами.
Там, на полянке перед калиткой, девочка-подросток в лёгком платьице держала за ручку полностью голого и чумазого малыша, судя по всему, едва начавшего ходить. Дети бросили свои дела и с интересом уставились на машину, которая медленно проезжала мимо. Карапуз при этом мусолил грязный палец во рту и смешно выпячивал вперёд круглый животик, пошатываясь на кривых своих ножках.
…Настя отрешённо смотрела по сторонам. Молчала. Она не понимала, что-то исподволь, но ощутимо нахлынуло на неё. Что-то… Ничем необъяснимое и беспокойное… Пришло откуда-то само собой. Непонятное волнение? Но от чего? Она не могла осознать до конца. Похоже было, словно повеяло из разогретой духоты холодной сыростью… Вдруг возникшая какая-то смутная тревога, что ли? Сердце тут же заколотилось, как пойманная птица в силках. Не разобравшись, Настя испугалась. Неожиданно и довольно сильно. Она перестала воспринимать всё, что было вокруг. Погрузившись в себя, не слышала ничего и просто замерла, вжавшись в сиденье.
…Не могла сейчас предполагать она, недоуменно глядя на пустую улицу, просто не помышляла, что ждёт её впереди совсем скоро. Она не знала, что уже вот-вот судьба, круто очертив вираж, с размаху швырнёт её в ужасную бездну, названия которой нет. Сведёт с людьми этой неизвестной глухой деревеньки, о существовании которой она раньше даже не догадывалась. И ещё со многими, кто протянет руку бескорыстной помощи и станет союзником в схватке с беспощадным страхом…
Заревел протяжно, с надрывом бык, задрав кверху огромную голову, хлестанул себя тяжёлым хвостом по курчавым бокам.
Настя вздрогнула, посмотрела, моргая, на Сашу. Тот что-то со смехом рассказывал. Она на время перестала слышать, что? Куда сейчас увели её мысли? Что за беспокойство прокралось исподтишка? Откуда взялось это проклятое предчувствие и невидимой тупой иглой больно упёрлось в сердце?
– …и мужик продолжает: я снимаю ремень, привязываю корове за хвост, поднимаю, значит, через перекладину вверх. Штаны падают, а тут входит жена… Вот ведь бывают же в жизни ситуации, которые невозможно объяснить! – Саша, поворачиваясь к жене, захохотал, хлопая ладонями по рулю.
Она растянула губы в улыбке. Качнула головой, прогоняя пугающие мысли…
– Через пять минут будем на месте. Нежность моя, где ты? – Саша осторожно потряс жену за коленку. – О чём задумалась?
– Я не знаю… Устала что-то, видимо… – Настя потирала виски. – Жара ещё эта…
– Конечно, моя хорошая, двести пятьдесят километров отмахали! Шутка ли? Но уже всё. Посмотри, мы у цели!
Лес после крутого поворота дороги внезапно кончился, отступил. Только теперь стало понятно, почему: внизу, среди отлогих берегов текла река.
Остановились. Над водой раскинулся блестящий новизной мост с голубыми металлическими ограждениями.
Подъехали остальные. Вышли из машин. Склонившись на тёплые перила, тихо любовались сверкающей гладью неспешного течения, уходящими вдаль сопками, которые покрывала тайга. Видно было другую деревню на той стороне. Единственной улицей прижалась она к реке. В небольшой протоке, ответвившейся от неширокого русла, уткнулись носами в берег несколько длинных деревянных лодок. Почти у каждой сзади был прикреплён мотор. Людей нигде не было. Только нарушали тишину вокруг невидимые птицы и слышалось, как на чьём-то дальнем подворье истошно надрывается во всё горло петух.
– Вода маленькая, – Борис свесил голову и плюнул сквозь зубы вниз.
– Вижу, – Саша глядел на оголившиеся берега и удлинившиеся косы, которые ещё недавно были дном. Небольшие галечные островки белели проплешинами даже посреди реки, там, где их раньше не было и в помине. – Но для нас это даже лучше, так ведь? Рыбу быстрее найдём. Эх, нам бы на жарёху да малость посолить. Зачем ещё? Больше и не нужно. Где вставать будем? Показывай.
– Поехали в конец деревни. Поляна там. На месте определимся, – Боря плюхнулся в машину и захлопнул дверь.