Там, где правит Рандом
Шрифт:
Я от этого заявления аж кружкой чуть не подавился. Вот тебе и на! Я, значит, тут на себя всю вину сваливаю, мол, это из-за меня все происходящие вокруг изменения: монстры, бьющие лежачего, герои, наносящие внеочередной удар на арене, боты, разглагольствующие о смысле жизни... А Боб, оказывается, уже давным-давно про такое слышал и даже сам подобным образом с монстрами разделываться пробовал. И когда ж все это началось, интересно?
– Боб, а давно ты о таком слышишь?
– А кто его знает? Давно... Уровня с двадцатого.
А, ну да... Счастливые часов не наблюдают, время до конца рабочего дня не отсчитывают. Забыл, простите. Для героя важен лишь его уровень.
– Знаешь, - продолжил тем временем Боб, - пока ты молод, ты не прислушиваешься к словам других героев. Все вокруг - игра и приключение. Уже потом, когда у тебя появляется храм, ты начинаешь... Не знаю, как это объяснить...
– Остепеняться, да?
– спросил я.
– Точно! Ты уже привязан к храму, у тебя уже есть что-то свое, постоянное... Приходишь туда - и тебе хорошо. Ну и на жизнь начинаешь смотреть по-другому. Раньше одна цель была: достроить храм! А сейчас... Не то, чтобы цели не стало, она просто другая. Уходишь в поле и думаешь: вот вернусь назад, домой, в храм, Всемогущему жертву в виде мешка золота принесу. Как-то размереннее жизнь становится. Тогда и начинаешь прислушиваться, что вокруг тебя в таверне говорят, о чем слухи в поле ходят. Кто нового монстра видел, как с ним драться лучше, а кто до нового удара додумался. Ну и постепенно начинаешь сам услышанное практиковать!
На столе передо мной появилась тарелка с аппетитным шашлыком. Таким аппетитным, что я аж отвлекся от беседы. Информация была для меня настолько новой, что требовала глубокого осмысления. А лучше всего я информацию осмысляю как раз за едой.
– Говядина?
– покосился на мой шашлык Боб.
– Драконятина!
– гордо ответил я, и мой собеседник как-то очень уж обидно расхохотался.
– В чем дело?
– Кирилл, тебя как последнего вуглускра развели. Говядина это! Хорошая, вкусная, не спорю. Кабак-то солидный, столичный... Но я драконятину ел, поверь. Она даже на вид другая. Более жилистая, что ли... Но при этом гораздо более мягкая. По вкусу больше крокодилятину напоминает. В кабаках ты настоящего шашлыка из дракона не найдешь!
– А где ж ты сам-то ее ел?
– спросил я.
– Я и сам готовил, на привале как-то... Дракона-бюрократа завалил, а кушать сильно хотелось. Вот я и оттяпал кусочек раньше, чем жук-монстроуборщик приполз. Но тот худой был, на деликатес не тянул. А другой раз - дома у старого Эйфеля. Эйфель, правда, не говорит, где он такое нежное мясо добывает, но поговаривают, что у него договор с одним из жуков, что жуки ему самых жирных и сочных драконов приносят!
Я подавился шашлыком.
Да что ж это такое-то, а? Может я и не в "Годвилль" попал, а в какую-то другую игру? Куда не плюнь - везде старый Эйфель, кем бы он ни был. Вот прям сейчас доем, допью, дождусь Шакки и Персиваля с моим котом, и мы выдвинемся на поиски этого Эйфеля. Знаменитая личность, однако...
– Боб, а ты мне дорогу покажешь?
– Куда?
– Ну как куда? К Эйфелю!
– А... настоящей драконятины захотелось! А что, у вас там, наверху, драконы не водятся?
– Водятся... Но только в одном месте: на острове Олух, что близ Норвегии. И есть их там не принято. Драконов там приручили и это теперь ихние домашние животные. А с викингами шутки плохи...
– С кем, прости? С быкингами?
– С викингами!
– А...
Нам принесли еще по кружке. Боб пил пиво. Я - вино. Липовая драконятина, еще пару дней назад умевшая зычно мычать, оказалась вполне приличной
– А что ты делать-то собираешься?
– спросил Боб.
– А леший его ведает!
– честно ответил я.
– Сейчас, я так думаю, дождусь Шакки и Персиваля, они в храм ушли, питомца моего воскрешать. Потом мы все вместе обмоем это событие и...
– Да не! Я о том, как ты в свой мир возвращаться планируешь?
– Так я ж и говорю, леший его ведает, - вздохнул я, прикладываясь к кружке.
– Не трави душу. Пока что все мои идеи прахом шли. Так что пока что я намереваюсь отдохнуть, выпить и уснуть. Утро вечера мудренее!
– А что, хороший план!
– улыбнулся мне Боб.
– Ну что, вздрогнем тогда! За его успешное выполнение!
Мы грохнули кружками так, что напитки даже слегка перемешались! Ну ни дать ни взять - викинги в таверне! Воины из тех времен, откуда пошла традиция чокаться бокалами, чтобы при ударе жидкости выплескивались и перемешивалась. Жест доверия: "В моем бокале нет яда!" Ну, кроме, собственно, алкоголя, который тоже, безусловно, яд.
Вино шло хорошо. Мое сознание стремительно светлело. Казалось, что вот еще чуть-чуть, еще один глоток и мне станут ясны все тайны мироздания! Боб оказался замечательным собеседником, знающим десятки анекдотов и местных Годвилльских шуток.
Сначала где-то на задворках сознания жужжала и подпрыгивала мысль о том, что как-то долго нет моих друзей, что по логике вещей они должны бы давно обернуться, уже с живым, теплым и пушистым Брысем. Но по мере того, как росло количество выпитого, жужжала она все тише, а подпрыгивала - все реже. Ну не пришли и не пришли. Ну задержались. Всяко бывает... Может Брыся выгуливают на живописных улочках столицы, а может что еще...
В какой-то момент сверху свесилась клыкастая оранжевая голова в черных пятнах, заставившая меня заорать от страха и схватиться за самопалицу, но существо, оказавшееся чьим-то пожирафом, искавшим своего хозяина среди пьяных и полупьяных тел, агрессии не выказывало и после слов Боба: "Пшел вон, животное!" убрал голову обратно под потолок. Сие происшествие, однако, показало, что я еще не полностью привык к животному миру "Годвилля" и порою все же его основательно пугаюсь, но даже от этого не спешу трезветь.
Пожираф ушел. Следом за ним пропал и Бобов единорог. Если быть точнее, то обоих этих чересчур уж здоровенных монстров вытолкали за дверь с десяток героев, которым игривые питомцы перевернули стол, заставленный выпивкой и снедью, погнавшись за чьим-то пухозавриком. Вместе с пухозавриком, кстати, выкинули взашей и его хозяина. Последнее проблем не составило, ибо герой спал крепким сном профессионального алкоголика, умеющего засыпать даже под звуки там-тамов.
В общем, было хорошо, весело и интересно! Так было до тех пор, пока я не почувствовал, что откуда-то от барной стойки по кабаку расползается тишина. Липкая такая, жуткая и давящая, расползается, захватывая все новых и новых посетителей, заставляя их обернуться к рассказывающему что-то герою. Наверное такой же эффект мог оказать в 53-м году вошедший в советскую пивнушку замполит и негромко сказавший: "Сталин умер". И вот уже и мы с Бобом, только что хором распевавшие "Песню про тещу" ощутили на своих загривках прикосновение ладони этой мрачной тишины. Ощутили и обернулись к стойке...