Там, где сердце
Шрифт:
И я теряюсь в нем.
Я хочу этого больше, чем когда-либо.
Но разрываю его. Она сбита с толку. Найл приподнимается, опираясь руками мне в грудь, и, гребаный ад, мне открывается чертовски удивительный вид на ложбинку между ее грудей в вырезе халата. Ощущаю ее соски, когда она освобождается от лифчика. Боже, я твердый, как камень, и знаю, что она это чувствует.
Мы не можем этого сделать, — я должен произнести эти слова.
— Ты самая красивая женщина из всех виденных мной, — вот, что в действительности я говорю.
Ее губа дрожит, глаза закрыты. По щеке скатывается слеза.
Ну, и что я сделал?
Плохое я уже не вспоминаю...
Как он мог знать? Неужели заметил, как сильно мне нужно было это услышать? Мне стыдно за слезы, непроизвольно текущие из глаз. Я лежу на этом роскошном парне, целуя его со всем накопившимся во мне отчаянием — это и так перебор. И вот теперь еще и плачу. Он растерялся и с милой неуверенностью тянется ко мне — словно сомневается, имеет ли на это право — вытереть мои слезы.
— Что я сказал? — спрашивает он.
— Правильные слова. Впервые.
— Ой. Тогда почему ты плачешь?
Я качаю головой. Как это объяснить? Я не могу. Это займет слишком много времени, а я не хочу разговаривать.
Я хочу снова поцеловать его.
Хочу потеряться в этом.
Боже, я уже потерялась в этом. Чувствую его вкус на своих губах, его руку на моей заднице. Чувствую, как он исследует все мои изгибы. И я хочу большего. Намного больше. Это было так давно, и я была так одинока, находясь взаперти в этом маленьком, Богом забытом городке, доведена до такого отчаяния, что сейчас просто не могу отступить. Не могу больше сопротивляться этому. Это нелепо. Я едва его знаю. Он странствующий бродяга. Он уйдет. Но прямо сейчас меня это не волнует. Все, что меня волнует — это желание.
Я сажусь и тяну его за собой. Открываю свою дверь, выхожу, оборачиваюсь и смотрю на него.
— Пойдем ко мне.
Жду перед машиной, пока он выходит и закрывает за собой дверь. Беру его за руку, надеясь на очевидность моих мыслей и желаний. Я должна нервничать, должна быть напугана. Прошло много времени с тех пор, как я делала это с кем-либо, не говоря уже о том, что ни с кем, кроме… нет. Не вспоминай его имя, не сейчас. Я делала это очень-очень давно, и сейчас только это имеет значение. Но мне не страшно, и я не знаю, почему. Знаю, что помешалась на этом. На Локе. На его руках, его губах, на том, как чувствую себя рядом с ним. На том, как я, надеюсь, буду чувствовать себя, когда мы окажемся в доме.
Поднимаюсь на крыльцо и открываю дверь. И в этот момент руки Лока оказываются на моей талии, разворачивая меня на месте. Дверь со стуком захлопывается, и он прижимает меня к себе. Обхватывает одной рукой мое бедро, а другую кладет мне на щеку. Его губы легко, словно прикосновение перышка, скользят по моим.
— Лок, зайди ко мне, — снова шепчу я, протягивая руку и хватаясь за его запястье.
Серебряный свет луны отражается от моего бриллианта. Я вижу, как взгляд Лока перемещается с моих глаз на камень, и вот так просто магия разрушается.
— Твою мать, — с рычанием вырывается у Лока. Он отступает. — Черт возьми, что ж я за ублюдок.
Он резко разворачивается, спрыгивает с крыльца и убегает прочь.
— ЛОК! — я выкрикиваю его имя. — Подожди. Просто… подожди.
— Не могу, Найл, прости. Мне жаль. Мне очень жаль.
Он во дворе. Пятится назад, ерошит руками волосы. Растерянный. Злой. Но не на меня. Я так не думаю. На себя?
— Я не могу их снять, Лок. Просто… вернись.
Он трясет головой.
— Ты не понимаешь. Ты не можешь, нет. Проклятье!
С последним ругательством он снова начинает бежать. В прямом смысле убегает от меня.
Он прав. Я не понимаю. Единственное, что сейчас знаю — я взвинченная, обезумевшая, возбужденная, яростно нуждающаяся в нем, заведенная и брошенная с этим желанием. И он свалил от меня.
Я так растеряна.
Вваливаюсь в дом, не удосужившись запереть за собой дверь. Бездумно ковыляю в свою комнату и падаю на кровать. Пальцами прикасаюсь к губам — они припухли от поцелуев. Соски напряжены до боли. Внутри все пульсирует. В животе трепет. И, Боже, мои мысли? Это безумие. Сумасшествие. Я все еще вижу его, чувствую его. В тот момент с Локом, до того, как он удрал, я чувствовала себя такой… живой.
Я чувствую его сильные руки, гладящие и сжимающие мою задницу. Я чувствую его губы на моих губах. Чувствую, как его борода щекочет и царапает мое лицо. Чувствую хвойный запах его одеколона — пьянящий, мужественный. И, гребаный ад, я чувствую его эрекцию. Толстую твердую выпуклость между нами. Она ощущалась такой большой, такой твердой, и я почти осязаю ее в своей ладони. Теплая, нежная кожа в моей руке. Я могу почувствовать каждый сантиметр, и, судя по тому, что ощущалось через джинсы, много сантиметров.
Дергаю шнурок своих штанов. Представляю Лока голым. Начинаю с его торса… обнаженного, мускулистого. Представляю, как он снимает футболку: скрестив перед собой руки, он хватает ее за край и стягивает, играя мускулами груди и пресса. В моей фантазии он ведет себя со мной развязно. Возможно, мы в поле, под лунным светом, как было немного раньше. Но одни. В километрах от всех. Черт, мы могли бы выйти через заднюю дверь и через десять минут оказаться совершенно одни — сразу за тополиной аллеей не было бы никого, кто мог бы увидеть или услышать нас. В своей фантазии я прислоняюсь спиной к стволу дерева, наблюдая за Локом. Он отбрасывает футболку в сторону. Слегка наклоняется, расстегивая пуговицу на джинсах. Потом «молнию». Подходит немного ближе. Джинсы сползают вниз, на бедра, открывая резинку боксеров. И выпуклость, натягивающую ткань белья. Сексуальная буква V под мышцами пресса ведет прямо вниз, к Земле Обетованной. Его взгляд пылает, словно солнечный свет, отраженный от морской глади. Он останавливается в нескольких сантиметрах от меня, провоцируя своим пристальным взглядом. И, можете делать ставки, я бы рискнула.
Я бы протянула руку и спустила джинсы вниз. Он бы перешагнул их, пнув в сторону. Ничего, кроме трусов. Большая выпуклость молит о моем прикосновении. Я представляю свои руки, скользящие за эластичный пояс его белья, находя возбужденное, толстое тепло. Он негромко стонет, возможно, двигает бедрами в безмолвной просьбе прикоснуться к нему еще. Черт, да! Коснуться его еще. Сомкнуть пальцы вокруг него и скользнуть вниз.
В реальности же — в печальной реальности, где я одна в своей комнате, лежу полностью одетая на кровати рядом со смотрящим на меня котом — пальцами я проскальзываю в трусики, вниз, к центру нервного напряжения. Я представляю Лока без нижнего белья. Он стоит передо мной обнаженный, его восхитительная эрекция в моей руке. Он смотрит на меня. Отчаянно нуждающийся, умоляющий. Полностью в моей власти. Он хочет этого. Но прежде чем дать ему то, чего он хочет, я заставляю его дать то, что нужно мне. Он медленно освобождает меня от одежды, не отводя своего пожирающего взгляда. Возможно, осыпает меня поцелуями, пока раздевает. И когда я полностью раздета, дрожащими пальцами касается меня.