Там, где сердце
Шрифт:
Я тоже не могу в это поверить.
Это ощущается правильным.
Это ощущается нормальным.
Его борода щекочет мое лицо, и я немного сдвигаюсь вверх. И потом… Господи, я не знаю, что со мной происходит, но это поглощает и захватывает меня. Что-то горячее и такое неуловимое, чего я никогда не чувствовала. Это желание, голод, животная потребность. Не знаю, что случилось со мной. Не знаю, кто я, какой гребаный кукловод дергает за мои нитки.
Я целую его.
Приподнимаюсь, сгребаю его густую бороду в горсть, притягивая к своему лицу, и целую. И на долю секунды, может, даже меньше, когда наши губы встречаются, все смешивается: жизнь и дыхание, небо над нами и земля внизу. Но потом ладонью он обхватывает мою щеку, большим пальцем приподнимает мой подбородок и языком скользит между моих губ; сильными руками обхватывает мои бедра, и я оказываюсь на нем.
И это разрушает чары.
— Черт! — я откатываюсь от него, буквально отползая по траве на четвереньках.
— Найл, подожди секунду, — говорит он, идя за мной.
Я поворачиваюсь к нему и бью кулаками по его груди.
— НЕТ! Тебе нужно оставить меня в покое. Просто оставь меня. Ты приводишь меня в замешательство, смущаешь. Для тебя все слишком просто. Когда ты рядом со мной, все теряет смысл.
Он нежно обхватывает пальцами мои запястья.
— Ты имеешь в виду, что все приобретает слишком много смысла, когда я рядом.
Я освобождаю свои руки и отталкиваю его.
— Не ходи за мной. Просто оставь меня в покое.
Я бреду по траве назад к дому. Не в силах совладать с собой, оглядываюсь. Убеждаю себя: нужно удостовериться, что он не идет за мной. Но это не так. Вранье.
Оглянувшись, я вижу, что он просто стоит там, наблюдая за мной. Пальцы прижаты к губам — к тому месту, где наши губы встретились. Потирает, словно… я даже не знаю, что. Я чувствую на губах покалывание от поцелуя, но должна побороть желание коснуться своего рта в месте прикосновения его губ.
Я запираюсь в доме. Стою возле раковины и сопротивляюсь необходимости наполнить новым содержанием старую форму. Через несколько минут к моему окну подбегает Юта, Лок держит ее на поводке. Высокий и шикарный, одна рука в заднем кармане брюк, другая сжимает поводок. Не спешит, как будто восемь километров обратно до города его совершенно не волнуют. Я должна была бы подвезти его, но не решаюсь. Покалывание на моих губах все еще ощущается. Желание продолжения все еще сильно. И никак не пойму, хочу ли бороться с этим. Я даже не понимаю, зачем с этим бороться. Было бы так легко просто сдаться и позволить себе это.
Позволить себе его.
Позволить себе несколько мгновений не быть одинокой.
Я смотрю, как он уходит, и любуюсь его задницей. Этому мужику Бог дал отличную задницу. Отличное все. Правда.
Господи, что со мной не так? Он целовал меня так, будто это что-то значит — вот что. Как будто этот поцелуй что-то значит для него. Не как какой-то придурок, надеющийся на быстрый перепих с одинокой вдовой. Как будто этот поцелуй для него был таким же, как и для меня: удивительным, останавливающим дыхание своей силой, изумительным.
Я хочу еще.
Вот, что со мной не так.
Ты пробуждаешь что-то лучшее во мне…
Восемь километров, и я едва помню, как прошел их. Первые несколько километров я брел со стояком, вспоминая прикосновение губ Найл к моим, ее бедра в моих руках, ее грудь на моей груди. Но потом подумал о ее ухе, прижатом к моей груди и слушающем биение моего сердца. Я знал, что она слушает его. Не думаю, что узнала, но отстукивала пальцем ритм: тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Она не знает. Не знает, чье сердце стучит в моей груди. Чье сердце проскакало километры после ее ухода. Чье сердце заставляет пульс оглушительно грохотать в ушах. Для нее это возможный шанс. Случайная встреча превращается в потенциальный роман. Она не знает, что я приехал сюда специально, чтобы увидеть ее, а встретил совершенно случайно, и это сводит меня с ума.
В какой-то момент я все-таки дохожу до своего грузовика и хлопаю по сиденью, призывая Юту запрыгнуть. Приехав в отель, где я остановился, потому что там разрешено проживание с животными, даю собаке поесть и ставлю миску с водой.
Я падаю на кровать.
Голова идет кругом. Не от жары и не от ходьбы.
Она поцеловала меня.
Она поцеловала меня.
Я должен уехать.
Она хочет, чтобы я оставил ее в покое.
Только полный идиот останется. Это неминуемая катастрофа. И это нечестно по отношению к ней. Она понятия не имеет, с кем связывается.
Но… я хочу ее.
Твою мать, я хочу ее. Безусловно, желания мне не чужды, и я не привык себя ограничивать. Я не привык говорить себе «нет». Вся проблемность этой ситуации заключается в том, что я не должен быть с ней. Нельзя поддаваться. Мой долг перед предыдущим хозяином сердца — уйти и оставить эту женщину успокаиваться по-своему, а не испоганить все еще больше, чем уже сделал. Боже, она так плакала — это раздирало душу ко всем чертям. Я не мог помочь, но мог обнять. Потому что, когда женщина плачет, ты ее утешаешь. Ты должен. Или это был не я. Я не жилетка, в которую плачутся. Я не тот, кто склеит, когда сердце разбито. Говорят, лучший способ покончить с кем-то — это завладеть кем-то другим. Я тот, кем вы вроде как завладели. Я хорош в этом. Я могу помочь вам забыться на время, а когда плохое пройдет стороной, вы вернетесь к своей жизни.
Я не утешаю.
Не слушаю сочувственно.
Не обнимаю, чтобы просто дать выплакаться.
Но именно это я и сделал.
Когда она поцеловала меня — это был сильнейший шок из всех, которые я когда-либо испытывал, потому что все, что я получал от нее до этого, шаг вперед и два назад. Любопытно, интригующе, но настораживающе. При каждой попытке сблизиться она огрызается.
Я придурок.
Я никуда не уйду.
Я должен сказать ей. Должен.
Сейчас восемь часов следующего вечера, и я сижу в полуторачасовом ожидании в кузове грузовика Найл. У меня родился план: я пошел и купил настоящую корзину для пикника, наполнил ее свежими фруктами, сыром, сухариками, колбасками; немного вина для нее и немного «Перье» для меня — надеюсь это не вызовет у нее вопросов. Захватил одеяло. Выбрал место. Отвел Юту в гостиницу для домашних животных, чтобы за ней было кому присмотреть в мое отсутствие, потому что не рискнул оставить ее одну в номере отеля — она бы скучала по мне и перевернула бы все вверх дном.