Там, у края неба
Шрифт:
— Сидите здесь, не стоит никуда идти!.. — повысил голос герцог. — Твое геройство совершенно излишне. Я не намерен, вновь превратившись невесть в кого, оставаться тут в одиночестве, ожидая вашего возвращения!
— Но ваш человек ранен!
— И что с того?
— Может, нам стоит пойти к раненому всем вместе?.. — предложил колдун.
— Не говори ерунды… — поморщился герцог. — Для простого охранника это слишком большая честь.
— Тогда попросите, чтоб раненого принесли сюда. Для начала ему надо хотя бы наложить шину…
— Исключено. Здесь не лазарет, и я не отношусь к любителям смотреть на чужие травмы.
— А вот я, как вы знаете, не только маг, но еще и медик! Поймите, что осколочный перелом — это невероятно болезненная травма, и ни о каком продолжении пути для пострадавшего тут не может быть и речи! Такую боль вряд ли долго сможет вытерпеть даже сильный, и хорошо тренированный человек! Через какое-то время Квир начнет кричать даже от малейшего толчка, и нам всем придется тащиться едва ли не шагом!..
— Тогда наколдуй раненому выздоровление.
— Это невозможно! Поймите же вы, что все люди разные, а человеческий организм очень сложен и индивидуален, а заниматься излечением на расстоянии я не могу! Любое ранение я должен увидеть своими глазами, чтобы знать, как можно быстро исцелить пострадавшего. Единственное, чем я могу помочь на расстоянии — это обезболивание, тем более что при такой травме вполне возможен болевой шок, от которого может остановиться сердце!
— Невозможно, значит… — усмехнулся герцог. И почему это признание меня не удивляет? Ну, обезболь, окажи страдальцу великую милость от доброты душевной, если больше ни на что не способен.
Похоже, Хаиб стал выходить из себя, во всяком случае, уголок его рта чуть дернулся. Думаю, Его Светлость не желает замечать того, что колдуну все труднее держать себя в руках после столь грубого отношения к себе. Возможно, Хаиб и отвел бы что-то, однако в этот момент дверь кареты снова открылась, и я вновь увидела все того же кряжистого охранника.
— Ваша Светлость, с напавшими крестьянами разобрались, поучили их уму-разуму. Еще хочу спросить насчет Квира — ему совсем худо, нога раздувается просто на глазах…
— У нас нет времени, чтоб с ним возиться. Отвезите его подальше от дороги и… Ну, не мне вам пояснять, что нужно делать в такой ситуации. Что стоите? Плохо слышите? Я, кажется, отдал вам распоряжение!
— Но Квир… — чувствуется, что охранник никак не ожидал такого приказа. — Он же…
— Вы слишком много говорите, и я начинаю в вас разочаровываться. У меня нет ни времени, ни возможности возиться с раненым. Так что поторапливайтесь!
— Слушаюсь!.. — после едва заметного колебания ответил охранник.
Дверь кареты снова закрылась, и воцарилось молчание, которое очень скоро нарушил колдун.
— Если мне не изменяет память, то Квир — это человек, преданный вам душой и телом.
— За хорошие деньги преданным будет любой человек, а Квир… Он — охранник, и, значит, должен понимать и принимать все риски, связанные с таким родом деятельности… — пожал плечами герцог. — Вы ж сами описали мне всю тяжесть повреждения, полученного этим человеком. А еще надо учесть, что эту травму охранник получил по собственной неосторожности, и потому Квиру некого винить в случившемся, кроме самого себя. Еще вы сами только что живописали мне, как страдает сейчас этот человек от увечья, а раз так, то и перевозить его нужно аккуратно, и с предельной осторожностью. Получается, что всю оставшуюся дорогу мы будем не ехать, а ползти, теряя время, которого у нас и так почти нет. А еще нужно учитывать возможную погоню… Для чего нам в дороге такое обременение? Нет, тут выход может быть только один — оказать человеку последнее благодеяние.
Да, лихо герцог разбрасывается своими людьми. Впрочем, моего мнения по этому поводу никто не спрашивал, и я вообще помалкивала — понятно, что мою попытку высказаться герцог сразу же грубо оборвет. Если честно, тот я даже не представляю, как выглядит этот самый Квир, но судя по реакции колдуна, раненый охранник был едва ли не приближен к герцогу Малк. Интересно, что скажут остальные охранники, узнав, что было велено расправиться с их раненым товарищем?
— А еще мне кажется, что вы избавляетесь от лишних свидетелей… — подал голос Хаиб.
— Можешь считать все, что твоей душе угодно. Да, и вот еще что… — герцог посмотрел на меня. — Вам не стоило вчера выбивать кошелек из рук Хаиба, ведь именно рассыпанные деньги и привлекли внимание здешних голодранцев — в этих местах знают цену не только золоту, но и серебру. Так что впредь, для вашей же пользы, попрошу воздержаться от необдуманных поступков — они не приведут ни к чему хорошему.
Карета двинулась в путь, только вот разговаривать никому из нас не хотелось. Герцог, как видно, считал, что поставил на место каждого из нас, колдун сидел с непроницаемым видом, а у меня было только одно желание — как можно быстрей покинуть эту милую компанию. Время шло, карета ехала, не останавливаясь, мои спутники молчали. Не знаю, сколько минуло времени, но через несколько часов терпение у меня кончилось.
— Мы скоро приедем в Нилль?.. — спросила я. Помнится, колдун говорил о том, что первым городом на нашем пути будет именно Нилль. Все, что я знала об этом городе, так это только то, что он достаточно большой, а раз так, то у него должны быть многолюдные улицы, и я, грешным делом, надеялась удрать от своих спутников. Во всяком случае, можно хотя бы попытаться это сделать.
— Мы не заедем в этот излишне шумный город… — чуть усмехнулся герцог. — Нечего там делать, и потому мы его просто объезжаем.
— Но я думала…
— А вам думать лишний раз не надо… — усмехнулся герцог. — Для женщин это вообще вредно. Сидите спокойно — вас привезут к нужному месту. Скажу больше — если не будете создавать проблем, то вернетесь назад живой и здоровой. Кстати, все мысли о возможном побеге советую выбросить из головы — убежать у вас все одно не получится, за это Хаиб мне ручается головой, а она ему дорога, хотя в ней нет ничего толкового.
Отвечать на хамство я не стала — смысла нет, все одно нарвусь на очередную грубость. Да и подтекст ясен — если будешь вести себя не так, то можешь и голову потерять… Ладно, надо подождать, все одно я пока что ничего сделать не могу.