Там, у края неба
Шрифт:
Меж тем Нлий устремилась к этой огромной двуногой ящерице, пытаясь столкнуть ее с огромного валуна. Правда, серый зверь тоже не зевал, и все остальное произошло едва ли не мгновенно — я увидела, как совсем рядом с драконицей взвился мощный хвост зверя, пытаясь ударить налетевшего дракона, сбить его, сломать, размозжить по серому камню… А еще зверь попытался достать Нлий одной из своих передних лан, и я успела заметить, что на этих, казалось бы, слабых лапах, имелось по два острых изогнутых когтя, которые в состоянии легко распороть крыло дракона. Что же касается когтей на ногах зверя, то они оказались такие огромные, что со стороны смотреть страшно! Про огромную пасть и длинные кривые зубы можно даже не упоминать — оторопь пробирает при одном взгляде на них!
Тем не менее, Нлий каким-то непонятным образом удалось вывернуться и из-под удара огромного хвоста, и увернуться от острых когтей зверя. Ох, Нлий, как это неосторожно с твоей стороны! Подумай сама — разве можно так рисковать? Хотя, пожалуй, сейчас это единственная возможность остановить зверя. Будь у драконицы чуть меньше везения, она бы уже рухнула вниз с переломанными костями и разорванным крылом, или бы оказалась в пасти этого существа, из длинных острых зубов которого никому не вырваться.
— Нлий!.. — закричала я. — Нлий, осторожнее!
Трудно сказать, слышала ли драконица мои слова, но скорей всего, ей было не до меня. Не знаю каким образом, но драконица сумела столкнуть огромную ящерицу с валуна, и сейчас это жуткое создание катилось вниз, с весьма приличной высоты, тяжело кувыркаясь, ударяясь о камни и перекатываясь, и при этом стараясь уцепиться своими длинными когтями за выступы скалы и трещины в камнях. Мы с Нлий следили за падением зверя, и я от всей души надеялась на то, что при падении зверюга себе что-нибудь сломает, или хотя бы свернет шею! Каким бы крепким и сильным не выглядело это существо, но если рухнешь с большой высоты, то все одно костей не соберешь! Увы, не получилось — в какой-то момент ктрыл все же умудрился зацепиться своими длинными когтями за камни, после чего зверь встал на лапы, затряс своей огромной головой, а из его многочисленных ран и порезов на теле текла голубовато-красная кровь. Похоже, если не считать этих незначительных ранений, то ктрыл особо не пострадал, и последнее, что я услышала — это был оглушающее — громкий рев разъяренного хищника, он которого только что ушла добыча!
— Нлий!.. — закричала я. — Нлий, зачем ты это делаешь?!
— У нас осталось мало мужчин, а семью надо защищать! Ктрылы способны на многое!
Если бы я могла, то треснула бы драконицу по голове, чтоб та не лезла в бой понапрасну. Краем глаза успела заметить, что сверху сюда стрелой летит еще один дракон… На все это я могу сказать только одно: надеюсь, что второй раз Нлий так рисковать не станет! Везенье может и не повториться…
… Сопровождаемая этим яростным ревом хищника, оставшегося без добычи, я словно вынырнула из далекого мира, и вновь оказалась в лесу, подле затухающего костра. Тишина, только слышны голоса птиц, и у костра с тлеющими головешками по-прежнему дремлет дежурный… Все эти мужчины — они что, спят?! А впрочем, что меня удивляет? Сражение драконов с двуногим ящером идет где-то там, на другом конце света, немыслимо далеко отсюда. Только я могу говорить с драконом, пусть и мысленно, и видеть все происходящее с ним со стороны, а все остальные (кроме колдуна, разумеется) на это неспособны. Никто из обычных людей никогда не увидит того, что вижу я. Надо же, а ведь я находилась едва ли не в полной уверенности в том, что мой разговор с Нлий и крик ярости огромной ящерицы не услышать было невозможно! Но я общалась с Нлий только мысленно, так что удивляться нечему. Вон, даже колдун спит… Хотя о чем я думаю? Ну и пусть себе все спят, я так полежу — все одно заснуть у меня теперь вряд ли получится.
Утро не принесло ничего нового, и, перекусив взятыми из деревни ржаными лепешками, мы вновь отправились к холму, в котором были спрятаны сокровища драконов. Герцог ожидаемо был не в настроении, то есть в своем обычном расположении духа, и все происходящее нравилось ему все меньше. Ну да, после всего того комфорта, который окружал его раньше, очутиться здесь, в глухом лесу… А еще он вынужден, по сути, быть почти что привязанным к некой особе, то бишь ко мне, а иначе Его Светлости ни в коем случае нельзя показываться людям. Пожалуй, тут из себя выйдет и куда более выдержанный человек, а не тот, который привык, чтоб все его желания исполнялись, а умение плести интриги в данный момент оказывается не нужным. Что же касается колдуна, то он помалкивал. Когда же мы отошли от охранников и шли по лесу, Хаибн повернулся ко мне:
— Я так понимаю, что ночью ты общалась со своей хвостатой подругой? Похоже, у вас завязалась дружба. Вот уж чего никак не ожидал! Впрочем, если речь идет о женщинах, то там возможно все, и прежде всего полное отсутствие логики и разума.
— Что?.. — растерялась я, ведь мне казалось, что никто не слышал наш разговор с драконицей. — Вы о чем?
— Перестань… — поморщился Хаиб. — Как у вас говорят: имеющий уши — да услышит.
— Я думала, вы спите.
— Когда со стороны на тебя выплескивается столько эмоций, то поневоле проснешься. Правда, я застал лишь вторую часть вашего гм… разговора, но и без того понятно, что к чему.
— Но я вас не почувствовала!
— Неудивительно… — пожал плечами колдун. — Когда женщины увлечены разговором, то есть трескотней, то им не до чего нет дела, в том числе и до того, что кто-то может подслушать их болтовню. Надо сказать, ты меня удивила. Далеко не каждый из орденцев способен поддерживать связь с драконом на таком большом расстоянии, а у какой-то женщины все получается само собой.
— Какой-то… Можно подумать, вы не знали, что дарками могут быть как мужчины, так и женщины! Это просто такая же особенность организма, как, например, умение хорошо петь или красиво танцевать.
— На Востоке принято считать, что место женщины — у очага.
— То есть, как я понимаю, женщин среди орденцев не было.
— Что?.. — колдун посмотрел на меня так, как смотрят на неизлечимо больных. — Какая глупость! Женщина — это верблюд, который помогает мужчине пройти по пустыне жизни. В этом и заключается основное предназначение женщины, но не более того.
— Интересно, а ваши орденцы были женаты?
— Типично женский вопрос… — скривился колдун. — Ну да чего иного можно ожидать от излишне любопытных особ, которые любят везде совать свой нос? Но на твой вопрос я отвечу: так вот, из орденцев женятся очень немногие, а остальные предпочитают оставаться холостыми.
— А у вас была жена?.. — не отставала я.
— Нет… — отмахнулся Хаиб. — Зачем? Женитьба — это радость на месяц, и печаль на всю жизнь.
— С этим я согласен… — ухмыльнулся герцог. — Но это все лирика, не имеющая отношения к делу, а пока что мне не помешает знать, о чем вы говорили с драконами?
— Много о чем… — уклонилась я от ответа.
— Когда я спрашиваю, то надо отвечать!.. — повысил голос герцог.
Мне очень хотелось нагрубить ему в ответ, только вот толку от этого не будет. Вместо этого коротко рассказала о том, что сейчас тревожит драконов.
— Уж не хотите ли вы сказать, что какие-то зверюшки так напугали драконов?.. — скривил губы герцог.
— Если бы вы видели этих гм… зверюшек, то никогда не задали б такой вопрос… — поддерживать вежливость по отношению к герцогу у меня нет ни малейшего желания.
— Я тоже сумел рассмотреть этого зверя, видел и то, как драконы пытаются с ними воевать… — подал голос Хаиб. — Не буду говорить, как называли этого зверя в древних хрониках — это слово вам все одно ничего не скажет. Однако вам не промешает знать, что эти гм… двуногие ящеры в древние времена обитали не только там, на далеком континенте — этого опасного зверья хватало и здесь. По счастью, сейчас с этими тварями почти что покончено, но, как оказалось, кое-где, в затерянных уголках нашего мира, они еще встречаются.