Танцовщица Гора
Шрифт:
— Куда нас повезут, Господин? — рискнула я спросить у парня, который должен был управлять ведущим тарном этого каравана.
— В грузовые доки Аристодемия, — снизошёл он до ответа рабыне, — это вне осадного периметра Венны.
— Спасибо, Господин! — ликующе воскликнула я.
Венна — это небольшой, красивый город, в основном известный своими курортами, расположенный к северу от Ара и Виктэль Арии. Ещё он известен своими тарларионовыми бегами и множеством роскошных вилл в своих окрестностях, по большей части принадлежащих жителям Ара. Честно говоря, я боялась, что мы могли направиться
Два дня назад мы добрались до «доков Аристодемия». Движение тарнов, в районе Венны в связи с военными действиями, в настоящее время было чрезвычайно ограничено. Насколько я поняла, прежде всего, это объяснялось близостью Ара, проводившего периодические налёты и старавшегося держать окружающее город воздушное пространство, по крайней мере, под частичным контролем. Несанкционированный полёт в этот район, особенно дневной полёт, мог быть легко обнаружен. Тарнсмэны Ара, часто крупными группами патрулировали небо. Понятно, что подобные меры не только увеличивают вероятность обнаружения налетчиков, но и держат в напряжении других нарушителей воздушного пространства, шпионов, например, что, конечно, облегчает развертывание сил обороняющихся. Пешие отряды, движущиеся намного медленнее воздушной кавалерии, в таком случае оказываются в полной беззащитности от удара с небес.
В «доках Аристодемия» нам выдали рабочие туники, а также заковали в те цепи, которые мы теперь носили, за исключением караванной цепи. Нас четверых вместе с другими девушками, очевидно ожидавшими только нашего прибытия, погрузили в рабские фургоны, чтобы доставить в рабочий лагерь. В этих фургонах наши закованные в кандалы лодыжки нанизывались на центральный брус, который потом был опущен на место и заперт. Таким образом, мы оставались пленницами фургона до тех пор, пока рабовладельцы не пожелали бы нас выпустить. Но вот сегодня, достигнув огороженного проволокой рабочего лагеря, брус был поднят, и мы одна за другой покинули фургон. Сразу, по мере выхода из повозки, на нас надевали караванные ошейники, формируя нашу рабочую цепь. И вот теперь мы шли через лагерь к палатке надзирателя, рядом которой, для удобства последнего, находились загоны, обитать в которых нам теперь предстояло.
Я озиралась вокруг, бросая частые взгляды назад, на длинную цепь людей оставшуюся позади. Некоторые из них всё ещё смотрели вслед нашему каравану. Сказать, что я была напугана, было нельзя. Я была в ужасе!
— Какая это цепь, Господин? — спросила я охранника.
— Чёрная, — ответил мужчина.
От страха я не смогла удержать свой крик.
— Что это с тобой? — усмехнулся он, и у меня появилась уверенность, что он всё знал.
— Но ведь чёрная цепь, должна быть под Торкадино, — растерянно пробормотала я.
— Она там и была, — кивнул он. — Но больше ей под Торкадино делать нечего. Сюда перевели. Теперь они все под Венной.
Я покачнулась, и едва не завалилась на бок. Внезапно всё вокруг меня начало вращаться, голова закружилась, в глазах потемнело.
— Осадные работы в Торкадино, по крайней мере, большая часть тяжелых работ закончилась ещё несколько месяцев назад, — пояснил охранник.
На меня навалилась дикая слабость, но у меня не оставалось иного выбора, кроме как двигаться вперёд на цепи.
— Возможно, Ты — шлюха Тука, — предположил шедший рядом со мной охранник.
Я в ужасе уставилась на него. Он знал моё имя! Я всё ещё носила ту кличку, которую дал мне мой бывший владелец, Тиррений из Аргентума. Мне её сохранили. Кажется, теперь, я начала подозревать почему.
Охранник пристально смотрел на меня.
— Да, Господин, — всхлипнула я. — Я — Тука, шлюха.
— Я так и подумал, — кивнул он. — У тебя здесь много друзей, на этой цепи.
— Защитите меня, Господин, — взмолилась я. — Защитите меня, пожалуйста!
— Возможно, — улыбнулся мужчина.
— Я буду служить вам, так смиренно, как не служит ни одна самая низкая шлюха на Горе, — глотая слёзы, проговорила я.
— Дак Ты и так должна служить именно так и никак иначе, — засмеялся он. — Ты же — рабыня.
— Да, Господин, — простонала я.
— Охранники рассказывают, что Ты была превосходной девушкой-приманкой, — сказал мужчина. — Они подозревают, что и в другом Ты могла бы быть не хуже. Признаться нам всем не терпится испытать тебя.
— Да, Господин, — ответила я, давая себе слово, что сделаю всё возможное, чтобы служить им с совершенством.
Мы как раз поднимались на возвышение к квадратной палатке. Позади и слева, в низине у подножия холма, виднелись несколько загонов для рабочих рабынь.
— Господин, мне сказали, — заговорила я, — что меня продали моему новому хозяину, Ионику, за пять серебряных тарсков и один бит-тарск.
— Слышал я про это, — кивнул охранник.
— А разве это не слишком высокая цена для рабочей рабыни? — спросил я.
— Это действительно было бы довольно дорого, при нормальных обстоятельствах и для нормальной рабочей рабыни, — признал он. — Но мой работодатель, Ионик, любит хорошую шутку. Он относится к тому виду мужчин, для которого никаких денег не жалко, чтобы хорошенько поразвлечься.
— Понимаю, — прошептала я.
— Стоять всем, — скомандовал он, обращаясь к каравану.
Мы уже поднялись на холм, и вышли на открытое пространство, перед палаткой.
— Вот это, леди, палаткой старшего надсмотрщика, — объяснил охранник. — И для вас многое будет зависеть от того, насколько Вы ему понравитесь.
Тихим шёпотом по колонне закованных женщин прокатилась волна страха.
— Сейчас вас отстёгнут от каравана — сообщил он. — Потом всех, одну за другой, представят перед тем, от кого теперь зависит ваша судьба. А потому, мой вам совет, распахивайте свои туники пошире.
С нас всех, начиная с первой девушки, сняли караванные ошейники. Как только горло освобождалось от стального кольца, каждая из нас кратковременно приседала, чтобы можно было дотянуться нашими скованными руками до ворота туник. Все рабыни торопливо распахивали свои туники.