Танцующая на углях
Шрифт:
– Слушай, мне здесь не нравится. Напоминает вольную интерпретацию на тему "приходил Серёжка, поиграли мы немножко", только в египетском стиле, - заворчал у меня над ухом Роман, и я задумчиво кивнула, особо не вслушиваясь.
– И вообще, даже как-то неприлично, мы вроде бы пришли сражаться за твою божественность, в крайнем случае, в гости, а тут как после Мамаева побоища... Где ваше хвалёное гостеприимство? Может, тут вообще никого нет? Как ты думаешь?
– Мне приятно, что ты наконец-то дал себе объективную оценку, слово "никто" звучало как музыка, - невесело заявила я.
– Вот только...
– Что?
– подавляя зевок, поинтересовался Роман. Я молча потыкала пальцем в воздух
– Ты действительно уверен, что здесь, кроме меня, конечно, находишься только ты?
Зевок так и замер на стадии открытого рта, дальше челюсть не двигалась. Почерневшая вода в бассейне Мэр у поверхности пошла кругами, потом забурлила, и под конец оттуда начали один за другим выходить призрачные субстанции, отдалённо очертаниями напоминавшие людей, одетые в длинные рубахи из одного куска материи с прорезью только для горла.
– Ой, мама!
– неожиданно, наверное, даже для самого себя вскрикнул Роман и полез за пистолетом. Жалко, что в царство мёртвых нельзя было взять с собой земного оружия. Поняв это, таксист как-то разом сник, скривив губы. А потом, видимо, сообразил, что уже и так мёртв, дальше некуда, и несколько воспрянул духом. "Несколько" потому что быть мёртвым особого удовольствия тоже как-то не доставляло.
– Не спеши, - вяло успокоила его я, мысленно готовясь к продолжению действа, и оказалась права.
Души выползли наружу из бассейна, чёрная плёнка с них сползла, оголяя пепельный цвет их субстанций, после чего они по порядку встали напротив трона, по обе стороны от него, если быть точнее, и замерли. Роман почувствовал новый прилив сил и тоже выпрямился, делая вид, что это не он испугался, а это был тактический манёвр, удачно завершившийся. Да, пожалуй, он прав. А меж тем воздух над троном сгустился, и в нём самом материализовался из сероватых всполохов сам... величественный бог Осирис! Вот уж кого увидеть ну никак не ожидала! Как это он? Я имею в виду, что он делает в этом загоне для рабов?! Неужели нельзя было прибраться, хотя бы относительно?! И, кроме того, как он вообще позволил всё это тут устроить?! Куда Исида смотрит?! Я только собралась обрушиться на него всеми этими вопросами, когда под сводами залы загрохотал его не с чем не сравнимый голос:
– Склонитесь пред величайшим из владык всего подземного, если вы не жалкие невежды, которые не знавали никогда даже имени Осириса, царя мёртвых! Склонитесь, чтобы я видел ваше почтение и тогда смог мудростью своей рассудить вас по правде и справедливости.
– Он всегда был хвастун, - буркнула я.
– А что нам делать? Может, поклонимся?
– почему-то шёпотом поинтересовался Роман.
– Как смеете вы, недостойные, говорить меж собой, когда сидящий перед вами бог не давал вам права слова?!
– мгновенно отреагировал Осирис, оно и правильно, я бы тоже разозлилась. С той лишь разницей, что возмущаться бы не стала, а просто повернулась и...
– Осирис! Прими моё почтение!
– я скрестила на груди руки и опустила голову перед старшим: - Это я, Бастет, дочь Собека, прошу у тебя снисхождения!
– вот что всегда умела, так это уважать старших и более мудрых.
– Бастет?
– недоверчиво переспросил Осирис, и его пальцы, с силой сжавшие знаки царского отличия, побелели, а сам он подался вперёд, по-прежнему прямой и гордый. Вглядевшись в меня бесцветными глазами, он откинулся назад и только после этого расхохотался.
– По-моему, нам пора, - прошипел мне на ухо Роман, я тряхнула головой, как будто отмахивалась от назойливой мухи, и нахмурилась. Не знаю, почему моё чутьё не проснулось именно сейчас: то ли интересно мне вдруг стало, что его так развеселило, то ли просто не хотела так сразу сдаваться, пусть даже потеряла всё, что было, но я только нахмурилась и едва не сдержалась от того, чтобы закусить губу от обиды. Старший, конечно, но я всегда была девчонкой и терпеть такое после тысячелетий полного повиновения... В общем, мудрого совета я не послушалась...
– Бастет?
– ещё раз повторил Осирис, не повысив голоса, но он прозвучал так, что эхом отдался в ушах как удар в гонг, если к нему приложить это самое ухо.
– А где тогда мощь твоя, мощь великой богини?! Я не чую, не вижу её!! И ты ещё смеешь утверждать...
– А что ей ещё остаётся делать, если всю силу у неё вежливо, но спёрли?!
– не выдержал Роман, я слегка пригнула голову, ожидая, что сейчас же накроет чем-нибудь вроде огненного дождя, уж я Осириса знаю, после случая с Сетом у него уже рефлекс... И какого же мне было видеть, как вместо молний его глаза заметали... отчаяние, что ли?.. Таксист прищурился, похоже, углядев то же самое, и даже растерялся: - Ой, а что такого я сказал?
В ответ Осирис попытался нахмуриться, но вместо этого только сморщился и... Я захохотала! Я хохотала долго, если бы я всё ещё была тем, кем меня создали, то, наверное, нам на головы посыпались бы письмена с потолка, но я была теперь всего лишь человеком, таким же, как и мой любимый бог. М-да, родство наше на лицо - мозги поражают степенью схожести! И как же это его-то угораздило?..
– И нет ничего смешного, - обиженно заявил Осирис совершенно нормальным голосом, без всяких усилительных эффектов, отчего слова его прозвучали словно издалека. Я мгновенно прекратила:
– Извини, великий, сама такая, - Роман наконец-то сообразил, в чём, собственно, дело и громогласно хлопнул себя по лбу ладонью. Осирис покраснел от гнева и от стыда одновременно:
– И не смей надо мной смеяться, смертный!
– От такого же слышу, - буркнул Роман.
– У вас что тут, эпидемия отупения? Ты-то как попался?
– Я тебе не ровня, чтобы так со мной обращаться! Кроме того, я по-прежнему могу повелевать... кое-чем... в особо отдельных случаях... и поэтому!..
– он встретился взором со мной, я упёрла руку в бок, и бог поник: - Поэтому это не умоляет моей глупости в произошедшем, - он грустно вздохнул и откинулся назад. Мы с Романом переглянулись и направились к нему поближе.
– Я не меньший дурак, Плеть, чем ты. Я не знаю, каким образом ты потеряла свою силу, но, должно быть, ты не менее коришь себя, чем теперь уже бывший всемогущий бог. А ведь я мог этого избежать, если бы не...
– он опустил глаза и тихо произнёс: - Он преклонился передо мной, и я протянул ему руку в знак того, что он признаёт мою власть. Это была гордость, тщеславие, это всё долгие годы наблюдения за тем, как тебе безропотно поклоняются, и мысли самой не допуская, чтобы тебе хоть чем-то возразить... Если бы тут была Исида, она бы смогла распознать опасность, она бы предупредила... но её нет! Нет!.. И меня теперь тоже нет... он придёт теперь за мной и сможет сделать то, что пообещал завершить перед тем, как полностью овладеет моим миром...
– То есть, ты имеешь в виду, что это он тут похозяйничал, устроив полный разгром?
– уточнил таксист.
– Ремонт, что ли, затеял перед тем, как вступить на новую должность?.. А!
Я пихнула его локтем и показала зубы: идиот! ему и без того плохо, а ты... Вот негодяй! Схотепабр, не боишься ли ты того, что я ещё тебя встречу?!! Видимо, не боится, это не тот случай, чтобы расценивать молчание как согласие... Я протянула к Осирису руку и провела ладонью поверх его лица. Вечно мертвенно бледные губы его дрогнули в подобии улыбки, разве что была она такой грустной, что я... тут же вспомнила: Исида!