Танцующая с лошадьми
Шрифт:
Она перевела взгляд с одного на другого.
– Rien, – ответила она. Похоже, им нужен ее рюкзак.
– Il est trop plein pour rien [57] . – Белый парень с бритой головой в бейсболке сошел с мотоцикла.
Она старалась дышать ровно. Они такие же парни, как у нее дома, уговаривала она себя. Красуются друг перед другом. Надо просто показать им, что она их не боится.
Парень медленно двинулся в ее сторону. На нем была грязная куртка цвета хаки, из кармана торчала пачка сигарет. Он остановился в нескольких футах, осмотрел ее и без всякого предупреждения прыгнул вперед, крикнув «Хей!».
57
– Ежкин
– Хочешь в Тур. Будет тебе Тур. Садись.
– А что там у тебя в рюкзаке?
– Ничего.
– Больно уж он набит для ничего (фр.).
Бо фыркнул и отшатнулся. Парни засмеялись.
– Не бойся, – прошептала она, снова сжимая ноги. – Не бойся.
Парень в бейсболке затянулся сигаретой и снова двинулся вперед. Они не отстанут, сказала она сама себе. Они нашли новую игру, новую пытку. Она незаметно огляделась, прикидывая расстояние, пытаясь определить, как лучше всего их объехать. Они наверняка хорошо знают окрестности. Часами гоняли на мотоциклах от нечего делать, выискивая, что можно украсть или разбить от злости и скуки.
– Хей!
На этот раз она была готова. Бо вздрогнул, но не отпрыгнул. Она крепко держала его ногами и рукой, подавая сигнал не двигаться. Он не должен чувствовать страх. Но он был в растерянности. Она видела, что он оглядывается назад, выгибает напрягшуюся шею. Она чувствовала, как он нервно покусывает удила. Когда мотоциклы заревели снова, она знала, что будет делать.
– S’il vous pla^it, – сказала она, – laissez-moi la paix.
– Renvois-moi et je te laisserai la paix. – Он показал на рюкзак.
– H'e! Putain! Renvois-le, ou j’en fais du p^at'e pour chien! [58]
Парень с североафриканской внешностью что-то сказал о конине, и это слово ее подстегнуло. Сжав ноги, Сара привлекла внимание Бо. Охваченный тревогой, он не сразу ее услышал, но потом выучка взяла вверх, и он послушно пустился рысью на месте. Он осторожно и ритмично поднимал ноги, две ноги одновременно – преувеличенный вариант пиаффе.
– Regardez! Un cheval dansant! [59]
58
– Пожалуйста, оставьте меня в покое. – Скажи, когда мы еще увидимся, и я оставлю тебя в покое.
– Эй, шлюшка, давай снимай, а не то пущу твою клячу на собачьи консервы (фр.).
59
Посмотрите, лошадь танцует (фр.).
Парни начали улюлюкать, моторы зарычали, они подъезжали все ближе и ближе, почти не обращая внимания на то, что она делает. Сара поборола страх и попыталась сосредоточиться, отгородиться от шума. Она собирала энергию Бо в центре его тела. Его голова упала на грудь, ноги поднимались все выше. Она чувствовала его волнение, сердце сжималось оттого, что он ей доверял, что был готов сделать то, о чем она просит, несмотря на свой страх. Она слышала, как один из парней что-то ей крикнул, но кровь стучала у нее в ушах, и она не расслышала.
– Alors, comme ca on se fait valser, hein? [60]
Парень шел к ней со злой и насмешливой улыбкой. Он напомнил ей Мальтийца Саля. Правой ногой она незаметно направила Бо от него. Бо, подогреваемый ее усиливающимся побуждением, тоже чувствовал, что атмосфера напряглась, и она еле его сдерживала. Парни представляли собой реальную угрозу. Она физически ощущала их тягу к разрушению. Она почти читала их мысли, как они взвешивали возможности. Пожалуйста, сказала она Бо. Только разок. Ты должен сделать это для
60
Может, тогда потанцуем? (фр.)
– Faites-la descendre! [61] – крикнул один из парней, показывая остальным, что надо стащить ее из седла.
Она почувствовала, как чья-то рука потянулась к ее ноге. Дальше ждать было нельзя. Она ударила Бо каблуками по бокам, веля ему своей посадкой подниматься, а потом крикнула: «Но!» – и он прыгнул и взлетел в воздух, горизонтально вытянув задние ноги. Каприоль! Мир замер на несколько секунд. Все остановилось. Она видела перед собой то, что должны были видеть всадники во время битвы две тысячи лет назад: лица противников, искаженные от ужаса, когда огромные кони, преодолевая силу притяжения, взмывали в воздух, а их ноги и они сами превращались в грозное оружие.
61
Стащите ее! (фр.)
Внизу слышались крики ужаса, ярости. Два мотоцикла перевернулись. Парень, который слез со своего, упал на задницу. Когда передние копыта Бо коснулись земли, Сара подалась вперед и впилась каблуками в его бока.
– Вперед! – крикнула она. – Вперед!
Огромный конь перемахнул через мотоциклы, свернул за угол и помчался по асфальтированной дороге туда, откуда они приехали.
За несколько сот миль оттуда Анри Лашапель проснулся в затемненной больничной палате. Его голова, заботливо поправленная медсестрой из вечерней смены, склонилась набок. Он смотрел на расплывающееся изображение лошади, ждал, когда оно обретет более четкие очертания. Казалось, фотография стала к нему ближе, пока он спал, и теперь конь смотрел прямо на него. Радужный глаз глядел в его глаза, сухие и болезненные, словно подбадривая. Казалось, его терпение было бесконечным. Анри опустил и поднял веки. Его замешательство росло. Потом… «Геронтий!» – воскликнул он с благодарностью. В ответ конь моргнул и опустил нос. Анри силился вспомнить, как они оказались здесь. Все теперь перепуталось, и было проще отдаться на волю этим новым течениям, не сопротивляясь, принимать помощь и незнакомые лица.
Он ощущал жесткую кожу сапог на икрах, мягкую саржу черного воротничка на шее. Слышал где-то в отдалении приглушенный смех своих товарищей ^ecuyers, которые готовились к выступлению. Ноздри щекотал запах дыма костра, карамели и теплой кожи. Ласковый бриз из долины Луары обдувал лицо. Он сидел в седле, выезжая из-за красного занавеса, руки в перчатках слегка сжимали поводья. Глаза спокойно смотрели вперед между стоящими торчком ушами лошади. Он чувствовал, как длинные сильные ноги Геронтия двигались под ним. Отчетливый элегантный шаг, знакомый ему, как собственная походка. И его охватила бурная радость, подобная эйфории. Геронтий его не подведет, на этот раз Анри покажет себя. Станет «человеком с крыльями».
На этот раз было по-другому: ему практически не надо было посылать сигналы лошади. Между ними установилась телепатическая связь, понимание, о котором не говорил ему ни один Grand Dieu. Он не успевал пришпорить коня, сместить вес или сказать хоть слово: Геронтий опережал его. Какое благородное создание, думал восхищенный Анри. Как я мог бросить его так надолго?
Лошадь выгнула шею в центре арены, собралась. Шелковистая шерсть блестела под светом софитов, попарно поднимались копыта. А затем, рассекая воздух, конь встал на задние ноги, невероятно высоко, не качаясь и не сопротивляясь. Держит гордую голову неподвижно и прямо, посматривает на зрителей, будто это он дал им право восхищаться его достижением. И Анри возвышался над ним, ноги сжаты, безупречно прямая спина. Он ликующе ахнул, когда понял, что произошло, – они взмыли в воздух, и возвращаться на землю было не надо.