Танцы на быках
Шрифт:
Спорить с кормилицей не было смысла, и Бранвен замолчала. Матильда отвела девушку в спальню, умыла и причесала. Она настаивала, чтобы миледи надела ночную рубашку и немедленно улеглась в постель, но Бранвен не хотела ложиться до вечерней молитвы, и кормилице пришлось уступить.
– Тогда сядьте вот тут, где воздух посвежее, - служанка подтащила к окну кресло и насильно усадила в него Бранвен, - и вздремните маленько. А я скажу, чтобы на ужин подали ореховое печенье. Вы же его любите, а сегодня как раз начали печь. И печеньице, скажу вам, удалось отменное.
Оставшись одна, Бранвен прислонилась затылком к плетеной спинке кресла и закрыла глаза. Что за странные события произошли сегодня? Неужели, она и правда помешалась? Или это было какое-то злое колдовство, скрытое в книге?
– Наконец-то мы одни, - раздался у самого ее уха знакомый хрипловатый голос.
Бранвен приморозило к креслу от ужаса. Мужчина из башни каким-то непостижимым образом оказался в ее комнате и теперь сидел на подлокотнике, едва не касаясь Бранвен голым бедром.
– Что тебе нужно?
– спросила Бранвен с придыханием.
– Почему преследуешь меня? Сейчас сюда придут мои служанки и...
– Ни к чему нам служанки. Мы прекрасно справимся и без них, - он склонился над девушкой и потянул вязки шнуровки на ее блио.
– Оставь меня! Или закричу!
Мужчина тут же отстранился и нахмурился:
– Ты уже кричала. И ничего хорошего не вышло. Только переполошила людей и себя выставила в дурном свете. Но зачем кричать? Я не нравлюсь тебе? Обычно, женщины млеют от одного моего вида.
– Какое самомнение! Повторяю: немедленно убирайся!
– Вот так новость. А ведь это - та еще заморочка, маленькая леди. Прости, что я - не блондин из твоих снов, но если закроешь глаза, обещаю вести себя, как блондин. Ты даже не заметишь разницы, - и он снова поцеловал девушку в губы.
Дыхание его было легким и сладким, как яблочный дух, и Бранвен, чувствуя слабость и истому во всем теле, унеслась в какую-то сказочную страну, едва не позабыв об Эстландии, ее жителях и собственной чести. Но воспитание, а паче всего - горячая кровь Роренброков сделали свое дело, и в следующее мгновение оскорбитель получил пощечину, а Бранвен истошно заголосила на весь замок, призывая на помощь.
– Ты дикая, что ли?!
– воскликнул мужчина, держась за щеку.
Ногти Бранвен оставили три глубоких царапины, он вытер кровь, ругаясь сквозь зубы на непонятном языке. Бранвен нашла в себе силы спрятаться за спинку кресла. Каждый шаг давался с трудом, но сладкий дурман, которым окутал ее незнакомец, постепенно рассеивался. «Яркое пламя!
– подумалось Бранвен.
– Он - колдун! Поцеловал - и я готова растаять!»
– Не смей приближаться!
– пригрозила она, выглядывая из-за кресла одним глазом.
– У меня при себе ладанка с мощами преподобной Голейдухи! Мне не страшно никакое колдовство!
– Ну да, - пробормотал мужчина, разглядывая ее, как диковинку из сокровищницы короля.
Двери распахнулись, и на пороге возникла Матильда в сопровождении дюжины солдат.
– Я здесь, моя деточка! Кто посмел вас обидеть?
– старуха заметалась по спальне, близоруко озираясь в поисках Бранвен, а стражники вытягивали шеи, заглядывая в спальню графской дочки. Войти посмел только капитан.
– Меня зарежут, а вы знать не будете!
– крикнула Бранвен, выскакивая из укрытия.
– Немедленно уведите его! В тюрьму и под суд наглеца!
К ее удивлению, этот самый наглец не выказал страха, а преспокойно уселся на кровать, облокотившись на подушки и развалив ляжки. Он еще и принялся почесываться, чем вновь вызвал краску на щеках Бранвен.
– Забрать кого?
– после некоторого молчания спросил капитан. Он кашлянул в кулак и затеребил усы.
– Миледи что-то привиделось?
– Вы ослепли?
– Бранвен раздраженно топнула.
– Вон он, сидит на моей постели!.. Уберите его! А ты, Тильда, смени белье, я не лягу, пока не будут постланы чистые простыни.
Воцарилось молчание. Матильда тихо ахнула и затеребила четки, которые извлекла из кармана передника, а капитан кивнул солдатам, давая знак уйти, и сам направился прочь.
– Лекаря бы...
– сказал он Матильде вполголоса.
– И графине сообщить...
Старуха растерянно кивнула, провожая стражников, а потом принялась доставать белье из сундука, не выпуская четки.
– Сейчас мы все перестелем, моя ягодка, - заговорила она с преувеличенной добротой. - Конечно, только свежие простыни... Чтобы вам спалось сладко, и никаких страшных снов.
Незнакомец засмеялся, но старуха и ухом не повела. Потрясенная Бранвен застыла посреди спальни и смотрела, как нарушитель ее спокойствия поднимается с постели перед самым носом Матильды, а та начинает менять простыни и взбивать подушки, как ни в чем не бывало.
– Ну, позабавила народ?
– нарочито вежливо спросил мужчина, подходя к Бранвен, но все же держась на безопасном расстоянии. Он поглядывал из-под полуопущенных ресниц на девушку, и царапины на щеке не вязались с его взглядом и улыбкой соблазнителя.
– Что это?
– прошептала Бранвен одними губам.
– А как ты думаешь?
– ответил он вопросом на вопрос, и Матильда опять ничего не услышала.
– Очистительное пламя, сохрани! - Бранвен всплеснула руками, и слезы сами покатились по щекам.
Матильда тут же подскочила к ней и начала утешать:
– Ничего страшного, деточка. Это от волнения перед свадьбой. Пусть ее, эту вечерю молитву. Я скажу леди Дерборгиль, что вы слишком устали и не спуститесь к ужину, а покушать велю принести сюда. Только сейчас же прилягте, не упрямьтесь, моя ласточка. Я заварю мяты и шалфея, выпьете, уснете, а завтра все забудется.
– Да, завтра...
– повторила Бранвен, цепляясь за служанку, как утопающий за воздух.
– Завтра все станет, как обычно.... Все пройдет... Это просто... видение.
Черноволосый громко хмыкнул.
– Конечно, пройдет, миледи. Давайте я шнуровочку распущу, - Матильда принялась снимать с госпожи платье.
Бранвен инстинктивно прикрылась, но вовремя вспомнила, что посторонний в спальне - лишь ее больное воображение, и отвернулась, чтобы видеть масляный светильник, в котором трепетал золотистый язычок пламени - жертва яркому огню. Огонь очищает душу и разум, пусть же сейчас он прогонит морок, который Бранвен навлекла на себя то ли тем, что прикоснулась к заклинательной книге, то ли тем, что разбила зеркало.