Танцы на быках
Шрифт:
– Переизбыток крови случается только у пожилых людей, - терпеливо объяснила Киарана.
– С Бранвен такого точно не произойдет.
– Много ты понимаешь!
– леди Дерборгиль начала сердиться.
Бранвен смотрела на родных - таких разных, но одинаково горячо любимых. Как они волновались из-за нее. Все, даже Тигриша, которая нашла заветное павлинье перо и теперь щекотала им пятки Бранвен, чтобы рассмешить. Они добрые, милые и красивые. Бранвен была уверена, что Роренброки - самый красивый род в Эстландии и за ее пределами. Рыжие кудри близнецов горели в свете свечей начищенной медью, а головку леди Дерборгиль украшал квадратный алый генин, расшитый золотом. Легкая вуаль - последнее веянье моды - спускалась до самого пола, и графиня то и дело заворачивалась в нее, чтобы продемонстрировать прозрачность ткани. Правда, чаще всего вуаль цеплялась за резьбу кровати, скамеечку для ног или угол комода.
– Все хорошо, матушка... Не надо никаких настоев, Киарана. После твоего последнего, из бузины, у меня ужасно болел живот... Тигриша, ты сломаешь перо, а оно ужасно дорогое...
– но никто не слушал бедную Бранвен. Да еще Ллинет разожгла после долгих стараний жаровню, и спальня наполнилась тяжелым маслянистым дымом.
Леди Дерборгиль закрыла рот и нос платочком, одновременно ругая служанку за глупость - зачем понадобилось топить жаровню, когда теплее, чем летом; близнецы надсадно кашляли; сама Бранвен уткнулась в одеяло, пытаясь дышать как можно реже. В довершение всего в спальню нагрянул Найси, пришел в восторг от увиденного и принялся скакать по комнате, распевая деревенские песни на местном наречии, едва не отправив мать в обморок.
– Настоящий курятник, - презрительно сказал Эфриэл, наблюдавший от окна.
Бранвен услышала его и чуть не сгорела от стыда, но вместе с тем и возмутилась. Выплеснуть справедливый гнев она смогла, когда семейство Роренброков соизволило удалиться, а Ллинет поволокла злополучную жаровню прочь.
– Хорош ты, подглядывая со стороны!
– выпалила Бранвен.
– Если бы люди знали, что за ними наблюдают, то вели бы себя по-другому!
– То есть, лицемерили бы?
– уточнил сид, подбирая с подноса остатки еды. Откушав, он посмотрел на кровать, но Бранвен яростно помотала головой, и сид со вздохом отправился устраиваться на лавке. Бранвен только поджала губы, пожалев о сумке для ниток, которую он запихнул под голову вместо подушки
– Я бы не назвала это лицемерием.
– А я бы назвал. А чтение заклинаний, если ничего не смыслишь в колдовстве, я назвал бы несусветной дуростью,
– Но я же извинилась...
– Дитя, от твоих извинений мне не легче. Повторяю, я не намерен скитаться в твоем мире вечность. Поэтому разрешаю тебе немного поломаться, раз благородные леди не могут без кривлянья, а потом...
– Поговорим обо всем завтра, - шепнула Бранвен, заслышав шаги Ллинет в коридоре.
– Мне надо подумать.
– Думай, - великодушно разрешил сид.
– Только не слишком долго.
Завтра. Как всегда перед сном Бранвен сложила ладони, прося яркий огонь прогнать демонов и ниспослать светлые сновидения, но как ни пыталась, не смогла вспомнить ни единого слова из молитвы на ночь грядущим. Ллинет погасила свечи кроме одной, тихонько напевая, разложила у камина матрас и стала снимать чепец, доставая из толстых кос многочисленные булавки.
Бранвен боялась, что после сегодняшних переживаний она не сможет уснуть до утра, но сон отяжелил ресницы почти сразу.
«Завтра!
– подумала Бранвен, погружаясь в дремоту.
– Завтра все само решится. Я проснусь, а этого... этого уже не будет. Он исчезнет, как исчезает любой морок по утрам, как демоны исчезают от лица огня».
Она закрыла глаза, и вскоре ее дыхание стало тихим и ровным. Уснула и служанка, которой не помешали ни жесткий пол, ни тощий матрас.
Одному Эфриэлу не спалось. Он долго смотрел на язычок свечи, размышляя о превратностях судьбы, которая отдала его в руки несмышленой девственницы со странными принципами и понятиями о чести. Он перевернулся на бок, чтобы видеть изголовье кровати. Тонкий девичий профиль притягивал взгляд, личико светилось в темноте полога, подобно льдинке. Все же, она странная, эта барышня Рорен... как ее там? Какой-то жених, какие-то обязательства. Как будто он просит нечто запредельное. Потирая место пониже живота, Эфриэл еще долго ворочался на неудобной лавке, где ему было тесно, пока и его не одолел сон.
Глава III
Проснувшись, Бранвен некоторое время нежилась в постели, наслаждаясь теплом и покоем. Потом открыла глаза и увидела солнечный луч. Он всегда проникал в щелку ставня и устраивался на подушке. Только в зимние дни предпочитал сидеть на каминной полке. Когда Бранвен была маленькая, она думала, что луч подбирается ближе к камину, чтобы согреться, ведь ему приходилось бежать от солнца до спальни по морозу. В луче плясали пылинки - маленькие, меньше просяного зернышка, золотистые, как угри, и такие же юркие. Бранвен попыталась вспомнить, что ей снилось, но почему-то в голове вертелись лишь танцующая Мол-Меха и крылатый народец. Проснулась Ллинет и на цыпочках начала убирать матрас, скатывая его валиком, натянула платье и заплела косы, упрятав их под чепец.
– Уже пробудились, миледи?
– спросила она, заметив, что глаза у Бранвен открыты.
– Подать вам ночную вазу?
Воспоминания о сновидениях растаяли, спать больше не хотелось, и Бранвен откинула одеяло, потягиваясь и позевывая.
Ллинет принесла изящный фарфоровый горшочек, крышку которого украшали два милующихся лебедя, и поставила у кровати.
– Погода сегодня - как в мае, - сказала она, снимая ставень.
– Посмотрите, миледи, солнце прямо играет!
– Ну и к чему было совершать такую подлость?
– раздался вдруг недовольный мужской голос, и Бранвен, пискнув, юркнула обратно под одеяло.
На лавке ворочался вчерашний кошмар - голый черноволосый человек. Нет, не человек - сид! Эфриэл. Перед мысленным взором Бранвен мгновенно пронеслись события минувшего дня, и даже коленки задрожали, хотя она вовсе не стояла на ногах.
Солнечный свет, хлынувший в окно, потревожил сида. Он недовольно морщил нос и тер переносицу, сдерживаясь, чтобы не чихнуть. И ворчал, ворчал, как столетний старик:
– Мало того, что эта нелепая великанша топает, будто гренадер, так еще и окна нараспашку! Эй, маленькая леди, скажи, чтобы она убралась и дала поспать!
– Не сделаю ничего подобного, - отрезала Бранвен.
– Мне надо умыться и одеться.
– Что, миледи?
– Ллинет оторвалась от созерцания прекрасного утра.
– Вы хотите одеться сейчас?
Бранвен прикусила язык.
– Нет, оденусь позже, - сказала она.
– Подай халат и согрей воду.
Служанка достала из комода шелковый зеленый халат и помогла Бранвен его надеть, расправляя складки на изумрудной ткани. Потом наступила очередь домашних туфель, сшитых из мягкой кожи, и опушенных мехом вокруг щиколотки. Потом Ллинет перевязала волосы Бранвен лентой пониже затылка, чтобы не мешали во время утреннего туалета, и отправилась в кухню за горячей водой для умывания.