Танцы на осколках
Шрифт:
– Вот невезуха, - сплюнул один из мужиков и достал новую цыгарку.
Брест бросил мешок на лавку и сел лицом к трактирщику, который в другом конце зала разливал пиво из бочки. Я села напротив. Свалив поклажу с плеч, с наслаждением почесала шею – под ногтями осталась грязь. Стоит помыться.
– Что будете? – к нам подплыла служанка - высокая девица, с грудью размером с дыни.
Кстати о дынях, я вдруг поняла, что не ела почти сутки.
– Каши с мясом и пива.
– Мне тоже самое, - бросил наемник.
Служанка с интересом разглядывала Бреста:
– Может еще что? – она, призывно подперев груди, оперлась на стол.
– Пока все, - казалось, Брест не замечал откровенного соблазнения.
Девушка разочаровано отправилась на кухню.
Брест огляделся кругом:
– Место богатое, девки в челяди, своя кузня. Видел охрану во дворе, никакие песиглавцы не страшны. Частокол от быстрых налетов защитит, а с остальными сами управятся.
Я продолжала молча чесаться.
– Сначала поедим, а там и с корчмарем побеседуем.
– Попробуй, - хмыкнула я.
– Пока из тебя все до последней монеты не вытрясет, ничего не расскажет. Я эту породу знаю.
– У меня заговорит.
Он широко развалился на лавке, и принялся меня разглядывать. Что за черт, начнешь чесать одно место, тут же начинает чесаться другое. Я постаралась сесть прямо и начала таращиться в ответ. Коротко стриженный, темные волосы, чуть тронутые сединой. Со лба на темя широкой белой полосой пролег уродливый шрам. Серые глаза с прищуром, смотрели на меня с изучающим презрением. А ломаный и неправильно сросшийся нос и недельная щетина завершали картину.
Долго разглядывать его я не смогла - жутко засвербело в боку, и я была готова прислониться к дверному косяку и драть шкуру, как медведь о березу. Уж не блохи ли? Это не ускользнуло от внимания наемника. Он только открыл рот, что бы что-то ответить по этому поводу, как дурманящий запах каши с мясом, которую принесла нам служанка, заткнул слюной рот обоим. Девушка опустила тяжелый поднос и принялась составлять миски и кувшин на стол, поглядывая на Бреста из-под опущенных ресниц. Я не дожидаясь команды, пододвинула себе плошку каши и с наслаждением вонзила ложку в исходящую паром горку. Служанка, составив остатки посуды на стол, подмигнула наемнику и собралась уходить, как он ее остановил, аккуратно взяв под руку:
– Постой, красавица. Мне бы с сестрой комнату на ночь и воды согреть, а то она больная с детства, все тулово коростой покрывается, чешется сильно, только после бани может уснуть. А мне очень нужно, чтобы она сегодня уснула, - и он многозначительно улыбнулся ей.
Не знала, что он вообще умеет улыбаться, да еще та-ак. У меня отпала челюсть, и каша тут же сбежала с недонесенной до рта ложки мне на юбку. Я задергалась - горячая еда обжигала ноги.
– И вправду, - глядя на мои трепыхания, согласилась служанка.
– Бедняжка, - притворно вздохнула девица и тут же повернулась к Бресту, - Здесь есть баня, еще теплая, а наверху как раз есть свободные комнаты, я постелю вам…
Она не спеша развернулась, давая насладиться видом своих оттопыренных ягодиц, и ушла вглубь зала, бросив на прощание томный взгляд.
Я, стряхнув кашу, с укоризной уставилась на Бреста. Он хмыкнул в ответ, и принялся, наконец, за свою порцию. Доедали молча, я, кое-как допив остатки пива, смачно рыгнула, развалившись на лавке. Брест молча ковырялся в зубах.
Из глубины зала ему помахала служанка, и он сыто поднялся:
– Пошли.
Мы направились вслед за служанкой, прошли мимо корчмаря. Тот бросил на нас ленивый взгляд и продолжил дальше скоблить прилавок. Поднявшись на второй этаж, зашли в приготовленную комнату. Я устало сняла мешок и огляделась. Довольно просторно, посередине большая кровать с соломенным тюфяком, у стены стояли сундук и широкая лавка.
Брест отобрал у меня мешок:
– Иди в баню, твои вещи у меня побудут, лишнего соблазна не будет смыться.
Я махнула рукой, развернулась и побрела вниз. Спросила у корчмаря где баня, и поплелась на улицу. Невысокая, приземистая изба в глубине двора попыхивала серым дымом. В сенях я обнаружила гирлянду веников и стопу чистых тряпок. А Брест прав, тут и вправду не дурно живут, интересно, во что нам это обойдется? На всякий случай я подперла дверь поленом. Хорошенько отмывшись и выстирав одежду, осмотрела себя со всех сторон. Нигде ни порезов, ни ушибов, ничего не болело. Я нисколько не удивилась такому повороту. Высушив одежду и одевшись, я, как кисель, расслабленно потекла обратно в корчму.
Добравшись до прилавка, я уселась на стул и заказала у трактирщика еще пива. Тот оценивающе осмотрел меня и принес доверху наполненную кружку.
– Шутишь что ли? Давай кувшин, - потребовала я.
Корчмарь не повел и бровью и поставил передо мной полный, с пенной горкой жбан.
Я блаженно отпила из кружки, завязала еще влажные волосы в пучок и опять подозвала мужика.
– Скажи, мил человек, припоминаешь меня? Пару дней назад я встречалась тут с одним типом.
Мужик, сложив руки на груди, кивнул:
– Может и припоминаю.
– Мне нужно знать, куда он направлялся.
Трактирщик ухмыльнулся:
– А мне ж откуда знать.
– Сколько? – просто спросила я.
– От это другой разговор. Десять золотых, – оскалился мужик.
– За десять золотых я могу купить твою корчму и всю челядь в придачу. Давай оставим этот балаган и поговорим, как деловые люди, - я еще отхлебнула.
Трактирщик поковырялся в зубах, цыкнул языком и наклонился ко мне:
– Видишь тех двоих, - он указал в дальний угол.
Там сидели те два всадника, которые обогнали нас в воротах, и громко о чем-то спорили.
– Ну, - подтвердила я.
– Это княжеские гонцы, у одного из них дюже любопытный документ при себе имеется. А мне очень хочется, прям до икоты, узнать, что же в нем прописано.
– Что ж ты свою девку к ним не направишь? Чай она-то с ними быстро сдюжит.