Танцы на осколках
Шрифт:
— Чародей ведает, что мы здесь? — спросил ее наемник.
— А то, — отдышалась бабка, — Сейчас у себя в комнатенке чары охранные наводит. Эликсир-то у тебя? Не прошляпил?
Брест похлопал по сумке и хмуро кивнул. Ведьма почесала бородавку на носу, задумчиво протянула:
— Значится, когда этот крот из норы вылезет, я первая с ним погуторю. Остальным не суваться.
Путники инстинктивно, словно по команде, отступили назад. Попадаться под горячую руку бабе Ежне, все равно, что переть против взбешенного лося: вам — смертельно, ему — незаметно. Катерина на всякий случай вытащила меч, лишний раз посетовав на потерю легкого и удобного кинжала. Она встала плечом к плечу с Герой, парень ощутил ее тревогу и смятение. Интересно с чего бы? Прежний постарался расслабиться, заглядывая глубже. От девушки потекли образы спальни в башне, два Бреста и потоки поглощающего стыда. У Геры от гнева покраснели уши. Он глянул на подругу: заметила ли? Воровка озиралась по сторонам, ожидая появления мага. Прежний поставил в уме галочку: за чародеем теперь должок.
Милка держалась рядом с наемником скорее по привычке. Его напряжение волнами передавалось служанке — девушка вытащила кинжал, приготовившись сражаться. Солнце освещало открытую площадку, отражаясь от полированного камня. Вокруг стояла тишина, только стук сердец да надсадное дыхание разносились на крыше. Баба Ежна нахмурилась:
— Сейчас появится.
Не прошло и пары секунд, как поднялся легкий ветерок. Он усиливался с каждым мгновением, нагоняя неизвестно откуда взявшиеся облака. Ведьма скривилась:
— Вот жеж позер! Не могет просто ногами подняться.
Небо все больше затягивало тучами, солнце, уже надежно укрытое за мрачной пеленой, оставило путников без света, погрузив смотровую площадку в сумрак. Между черными облаками то и дело проскакивали искры, где-то вдалеке громыхнуло. Бабка закатила глаза и поковырялась в крючковатом носу: ей было откровенно скучно. Все чаще мелькали молнии, ветер усилился, разметав девкам волосы. В небе среди черноты мелькнула очередная вспышка, но то не молния. Огненный шар приближался, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. Он, словно комета с длинным горящим хвостом, обогнул крышу по дуге и ударился о твердую поверхность, рассыпаясь искрами. На его месте стоял Истомир в идеально сидящем бархатном кафтане. Черные аккуратно уложенные волосы и эспаньолка на холеном лице ничуть не изменились с момента последней встречи. Чародей широко развел руками, направляясь к старой ворожее:
— Госпожа! Чем обязан столь… неожиданному визиту?
Ведьма скривилась, словно съела махом пуд клюквы:
— Оставь это баловство, Истомир.
Вместе они составляли забавную пару: ухоженный, одетый с иголочки молодой красавец и старуха в потрепанном тряпье, лаптях да еще с метлой в руках.
— Я смотрю, ты пришла с гостями? — чародей добродушно улыбнулся, — Рад вас видеть! Выходит, ваше путешествие закончилось весьма удачно? Не угодно ли спуститься и опрокинуть кубок-другой вина? Я бы с превеликим удовольствием послушал о ваших приключениях, люблю, знаете ли, хорошие истории.
— Мы тута погуторим, — бабка подняла бровь. — А то винцо твое больно ядом отдает.
Мужчина притворно всплеснул руками:
— Я бы ни за что не посмел отравить тебя, госпожа. К гостям я с особым трепетом отношусь: предлагаю им свой кров, еду, постель… особенно постель, — мужчина подмигнул Катерине, — Рад тебя видеть, моя дорогая Прежняя. Как, кстати, самочувствие? Не угодно ли тебе остаться после всех дел? С радостью побеседую с тобой о старых временах.
Его слова произвели эффект взорвавшейся фляги с брагой. Катерина вспыхнула, как спичка:
— Засунь себе свои старые времена…
Договорить ей не дали: Брест рванул вперед с оголенным мечом. Гера прыгнул ему наперерез, но не успел, наемник проскочил мимо. Бабка едва уловимо махнула метлой, и перед воином задрожал воздух. Брест со всего маху влетел на прозрачную преграду. Он на мгновение погрузился в упругую стену, и его тут же вышвырнуло обратно. Милка хлопала глазами в недоумении, наблюдая за переполохом. Наемник пролетел несколько саженей. Падая на спину, он перекувыркнулся, опустившись на ноги:
— Еще раз возьмешь мой облик, паскуда… — прорычал мужчина.
— Довольно! — рявкнула ведьма.
В воздухе повеяло холодом. Брест, шумно дыша, все же опустил оружие под тяжелым словом ворожеи. Он подошел к остальным, бросив хмурый взгляд на Прежнюю. Та даже не взглянула в ответ. Истомир счастливо рассмеялся, глядя на злого наемника:
— Вот те на… Уж и не думал, что тебя это так заденет! Я же говорил, что это своего рода похвала, не стоит так горячиться, — он кивнул Бресту, словно близкому другу.
— Все! Закончили точить лясы! — Гаркнула старуха.
В ее голосе послышались громовые раскаты и нарастающий рокот, словно груда камней сходит с горы. По крыше пошла дрожь. Путники пригнулись, стараясь удержать равновесие. Чародей нахмурился:
— Негоже в чужом доме свои законы ставить, Ежна.
Он прошел чуть вперед, махнув рукой, убирая сотканную из упругого воздуха преграду. Милка прижала уши и прошептала в страхе:
— Ой, что сейчас начнется…
Старуха распрямилась: она словно выросла и стала шире. Вокруг нее заплясали искры.
— Не испытывай мое терпение, Истомир. Сделаем дело и разойдемся в разные стороны. Все честь по чести: мы тебе эликсир, ты нам камень волшебный.
— Теряешь Зрение, госпожа? В рубине магии ни зернышка. Обычная стекляшка: я исследовал его вдоль и поперек, — процедил маг, — Но ты права: уговор — есть уговор.
Он засунул руку за пазуху, вытащив сокровище. Даже без света, в полумраке, грани камня светились живым огнем — не удивительно, что такое чудо обросло сплетнями и слухами о сокрытой в нем магии.
— Брест, — баба Ежна впервые обратилась к наемнику по имени, — Дай бутыль.
Тот немного помедлил, но подошел к старухе. Мужчина пошарил в сумке, вытащив потертый бурдюк, забрызганный красными пятнами. Старуха сцапала его сухими узловатыми пальцами. Она зубами вытащила пробку, принюхиваясь к содержимому.
— Так вот что ты удумал, — пробормотала ворожея. — Долго жить хочешь.
Истомир сложил на груди руки, сквозь холеную искусственную красоту проступило нечто уродливое.
— Так что обмен? Или уговор будет расторгнут?