Танцы на снегу
Шрифт:
— А что это ты на меня зубами скрипишь? — возмутился кролик. — Это мой дом, а не твой!
— Слушай, — сказал Кувырок, — хочешь подраться — пожалуйста! Могу со всеми сразу. Может, вы и выдерете у меня несколько клочков из шкуры, но мне надоело, что меня все гонят. Уж с вами-то я справлюсь! Ушей кое-кто точно лишится! Но вообще-то драться не обязательно. Мне нужно только место поспать. Не знаю, что ты там говоришь насчет ямки в земле. Я не русак, я голубой горный заяц. Я привык прятаться среди камней или в коротких туннелях. В открытом поле я нервничаю. Там негде укрыться от хищников, понимаешь?
Кролик
— Ты тут главный? — спросил Кувырок.
— Я самый крупный парень в норе, — ответил кролик, — значит, я и решаю, как и что. Ты про это спрашивал?
— Примерно. Так что, если ты скажешь, что мне можно остаться, другие не будут возражать?
— Да хоть бы и возражали! Что это изменит?
Кувырок кивнул.
— Ну, тогда решай. Обещаю никого не беспокоить. Может, у вас есть пустой отнорок? А я заплачу за постой, не думай. Принесу завтра какой-нибудь еды.
Кролик все еще колебался.
— Непривычно это как-то, — сказал он.
— Знаю. Тем более я буду вам обязан. Я сейчас за любую помощь спасибо скажу. Меня люди увезли с родины, травили борзыми. Счастье отвернулось от меня. В ваши края такие, как я, редко попадают. Так что это действительно особый случай.
Кролик решился.
— Ну ладно, оставайся. Ты же не лиса какая-нибудь. Меня зовут Эрб.
— А меня — Кувырок.
— Странное имя.
— И у тебя странное! — Кувырок снова ощетинился.
— Ну-ну, не заводись, — примирительно сказал Эрб. — Я тебя обидеть не хотел. Просто я никогда такого имени не слышал, даже у зайцев. Но конечно, раз ты не здешний…
Другие кролики все еще жались в проходе, молча слушая разговор своего вожака с пришельцем. Теперь, когда решено было, что заяц останется и драки не будет, они могли расслабиться и спокойно ждать, что будет дальше. Кролики ужасно волнуются по любому поводу, даже самому незначительному и пустому. Выбравшись из норы через северный выход, они тут же начинают жалеть, что не воспользовались южным, а откушав какой-нибудь травки, терзаться сомнениями, не полезнее ли для желудка другая. Многие из них хранят в норе специальные камешки, чтобы вертеть их в лапах для успокоения нервов.
— Не здешний, верно, — ответил Кувырок. — А твое имя откуда происходит?
— Это старинное фамильное имя, — сказал кролик, — его привезли мои предки из-за моря [2] .
Кувырок кивнул, сказав: «A-а!», но, видимо, выражение морды его выдало.
— Не веришь! — вздохнул Эрб. — Значит, ты веришь в эту чушь, будто нас люди создали. Так вот, заяц, позволь сказать тебе кое-что, пока ты тут не нарвался на неприятности. Люди способны создавать только машины. Машины иногда кажутся живыми, но они не живые. Трактор, например, шумит и едет, но на самом деле это люди заставляют его двигаться. Сам он передвигаться не может.
2
L’herbe (фр.) —
— Откуда ты знаешь?
— Из наблюдений, вот откуда! Ты когда-нибудь видел, чтобы трактор ехал без человека внутри? А как только человек выходит, трактор всегда останавливается.
— Но он иногда продолжает дышать, — возразил Кувырок.
— Да, продолжает, я согласен. Он иногда продолжает дышать. Но люди, когда хотят, выключают его дыхание. Понимаешь? Люди управляют вещами, которые создали. А разве они управляют кроликами? Если бы управляли, разве им нужно бы было охотиться на нас с собаками или хорьками? Они бы просто выключали нас, а потом подбирали и совали в свои сумки. Понял теперь? Надо быть понаблюдательнее.
Кувырок слегка растерялся от такого множества новых мыслей. Не исключено, что он действительно слегка заблуждался насчет кроликов. Возможно, человек создал только самых первых кроликов, а потом они сбежали, расплодились и стали жить сами по себе. Он, конечно, не сказал этого вслух. Зачем обижать Эрба, который явно считал себя нормальным полноценным животным? Видно, кролики так долго жили на воле, что успели придумать себе долгую и славную историю, которая якобы началась за морем, в другой стране.
— Ладно, тебе лучше знать, откуда вы взялись, — сказал Кувырок. — Не будем больше спорить.
— Но ты все-таки сомневаешься?
— Немножко.
Эрб слегка смягчился.
— Ничего, поживешь с нами, может, убедишься полностью. А пока что пошли, посмотришь свою комнату. Она справа, в восточной части норы. За мной! — Он повернулся, прикрикнув на родичей: — Эй вы, с дороги! Никогда, что ли, горных зайцев не видали?
— Никогда, — честно ответила одна крольчиха, но юркнула в боковую галерею и пропустила их.
— Дерзит еще, — пожаловался Эрб, — совсем крольчихи от рук отбились. А у вас, зайцев, так бывает?
Кувырок держался поближе к провожатому, чтобы удобнее было разговаривать.
— Да нет, — ответил он. — Знаешь, у нас зайчихи крупнее парней, так что скорее уж это мы иногда от рук отбиваемся.
— Да что ты? — удивился Эрб. — Не знал. Но впрочем, я к зайцам никогда особо не присматривался. Зайчихи крупнее парней! Ну и ну! Нет, у нас такое не пройдет! Чтобы крольчихи парнями командовали — не бывать такому!
— Ну, мы тоже их не очень-то слушаемся. У нас никто не командует. Но я не стал бы разговаривать с какой-нибудь нашей теткой так, как ты с этой крольчихой. Она бы мне голову снесла.
Они помолчали, размышляя о глубине национальных различий. Эрб заметил, что вот так можно жить совсем рядом с другим существом и совершенно его не знать.
Наконец они добрались до пустой каморки. Кувырку ударил в ноздри сильный запах плесени.
— Чем это пахнет? — спросил он хозяина.
— Ах, это? Ничего не поделаешь, придется потерпеть. Потому никто из нас тут и не живет. Это все из-за барсуков! Они живут вон там. — И Эрб показал на отходящий из комнаты туннель. Он был гораздо шире кроличьих подземных проходов.