Танцы на снегу
Шрифт:
Конечно, среди зайцев встречаются грубияны и забияки. Какой-нибудь крутой молодчик может толкнуть, лягнуть или укусить другого зайца, чтобы согнать его с места, если сам хочет там попастись. Но им не приходит в голову объединиться и захватить власть. Они пользуются своей силой только для личных целей, а не потому, что хотят власти. Да и кому нужна власть? Все, что она приносит тем, кто ее добился, — например, оленьим правителям, — это тяжкое бремя ответственности и сердечная боль, когда дела оборачиваются плохо.
В любом случае зайчихи крупнее
Был в клане Косогорцев один крутой заяц, от которого все старались держаться подальше. Ему шел третий год, звали его Ушан. Говорили, что он может стереть в порошок любой камень, если захочет. Это был крупный, красивый парень. Два года он неизменно побеждал в танцах на снегу и пользовался любовью многих зайчих. К счастью для Кувырка, Ушан ему симпатизировал и нередко, пробегая мимо, останавливался, чтобы дать совет.
— Что бы кто ни говорил, — учил юнца Ушан, — а лучшая защита — слиться с землей. С воздуха ли опасность или с земли — замри. И только в самом крайнем случае беги. Некоторые хвастаются, что бегают быстрее кошки или что орла могут запутать, — не верь, они и сами знают, что это чушь. Берегись хвастунов — многих достойных зайцев погубила их болтовня. И запомни одну очень важную вещь. Это я сам открыл. Не всегда от хищника убегает тот, кто быстрее всех бегает.
— Почему? — спросил Кувырок.
— Потому. Бывают случаи, когда бежать надо так, чтобы сбить с толку преследователя. А для этого развивать большую скорость вовсе не обязательно.
Но Кувырок не понимал. Как это, ведь всегда бежишь так быстро, как только можешь, разве нет?
— Не понимаю!
Он честно пытался понять, о чем толкует Ушан, но никак не мог.
— Ну, это не так просто объяснить. Раз на раз не приходится. Главное, ты мои слова запомни. Бывают случаи, когда и не спрячешься, и просто бежать бесполезно.
Кувырок считал своего старшего друга величайшим зайцем всех времен. Беда только, что покровительство Ушана принесло ему зависть и недоброжелательство других парней, так что в целом от этой дружбы ему было больше вреда, чем пользы. Кувырок понимал, что если с Ушаном что-нибудь случится, ему, наверное, придется уходить и прибиваться к другому клану.
С Торопыжкой они были неразлучными друзьями с самого рождения. Они были почти ровесники — Торопыжка самую малость постарше, так как родилась в начале прошлого брачного сезона. Они всегда кормились поблизости друг от друга, переговариваясь за едой, и норки их располагались по соседству. Во время зимних собраний они держались рядом, сплетничая о зайцах из чужих кланов. Они были как брат и сестра.
Однажды вечером, когда они сидели рядышком на крутом склоне, лениво пощипывая травку, к ним подошел Быстроног. Ему было два года. Еще зайчонком он повредил себе заднюю ногу, свалившись со скалы, но бегал быстро, хоть и неровно. Он был крепким и широкоплечим, а в танцах на снегу занял в прошлом сезоне второе место, уступив только Ушану. Он был большим забиякой, любил подраться, и его побаивались.
Остановившись перед подростками и не обращая внимания на Кувырка, он сбил лапой цветок горечавки и, жуя, нагло уставился на Торопыжку.
Наконец доел цветок, сглотнул и дернул головой.
— Я буду танцевать на снегу для тебя, — сказал он.
И, не дожидаясь ответа, повернулся и поскакал по склону вниз, к зарослям вереска.
Кувырок обиделся за подружку.
— Что он себе позволяет! — возмутился он. — Наглость какая! Хоть бы разрешения сначала спросил!
Торопыжка задумчиво пожевала травинку.
— Ну, не знаю… — протянула она.
Кувырок уставился на нее, изумленный.
— Ты что! По-твоему, он не возмутительно себя ведет? Торопыжка подняла голову и с вызовом поглядела на приятеля.
— А что тут возмутительного? Он красивый парень, сильный. Что нога сломана, так это же не от рождения. И меня хочет выбрать. Нет, я довольна.
Кувырок не знал, что и подумать. Конечно, Торопыжка должна была оскорбиться. Такая наглость! Разве так положено поступать? Парень сначала должен показать себя в драке — причем в этот сезон, прошлые заслуги не в счет, — а потом уж выбирать зайчиху!
— Нет, это все-таки безобразие! — Кувырок гневно поскрипел зубами — теперь он сердился не только на Быстронога, но и на Торопыжку.
— А ты, случайно, ему не завидуешь? — спросила Торопыжка.
— Завидую? Чему бы это? Старый, хромой заяц… Еще чего, завидую!
— Я хочу сказать, ревнуешь! Ведь он меня хочет выбрать, а не кого-нибудь. Не воображай, что если мы с тобой все время вместе, то я обязательно выберу тебя! Это, конечно, не исключено, потому что мы всегда дружили, но…
— Я про это даже и не думал, — гордо перебил Кувырок. — Ты меня как зайчиха и не интересуешь вовсе. Ты хороший товарищ, с тобой интересно. Мне с тобой интереснее, чем с другими, но ни на секунду, — Кувырок изо всех сил хотел отвести подозрение в низких помыслах, — ни на секунду я не думал тебя выбрать…
Теперь заскрипела зубами Торопыжка. А Кувырок и не понял, на что она обиделась. Он считал, что ведет себя безукоризненно, не навязывает себя ей, соблюдает приличия. Почему она рассердилась на него? Почему не на этого наглеца Быстронога? Почему она оправдывает его отвратительную наглость? Невозможно понять!
— Значит, ты мною не восхищаешься? — спросила Торопыжка.
— Ну почему, восхищаюсь. Я восхищаюсь тобой как зайцем, а какого ты пола, мне не важно. Ты прекрасный, интересный заяц…