Танец ангела
Шрифт:
– Нет-нет, я сама. А вы идите отдыхать.
– Но я хотела поговорить с тобой.
– Сначала выспитесь хорошенько. Поговорить мы еще успеем.
Катя отвела свекровь в кабинет, где уже застелила диван. Плотно задернула шторы. После ремонта они с Артемом перебрались в родительскую спальню, и свекровь вполне можно было разместить в кабинете.
– Отдыхайте. Если что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. А поговорим позже. Артем с работы все равно ночью придет. Так что и с ним вы поговорите только завтра.
– Спасибо тебе, Катюша. Спасибо.- Еще мгновение и Волошина снова расплакалась бы.
– Отдыхайте. Я вас оставлю.
Мария Васильевна проводила невестку взглядом и присела на краешек дивана. От сытной горячей пищи ее клонило в сон. Но в этот момент все происходящее показалось ей сном. Она разделась и забралась под одеяло, ощущая давно забытую свежесть и чистоту постельного белья и собственного тела. Ее глаза закрылись сами собой, и Марию Васильевну окутало тяжелое, томительное сновидение.
Перемыв посуду и наведя порядок в ванной комнате, Катя сходила за Соней.
– Как она?- Почему-то шепотом спросила тетя Оля.
– Помылась, поела. Сейчас спит,- устало ответила Катя и сказала сестренке:- У нас дома тетенька спит. Она очень устала. Соня, пожалуйста, сегодня не бегай по коридору. Хорошо? Поиграешь в гостиной.
– Да,- кивнула Соня.
– Можно, я на нее посмотрю?- Вдруг спросила тетя Оля с таким видом, словно у соседей появился редкий зверек.
– Посмотри. Она в кабинете спит.
– Артему позвонила? Его, наверно, предупредить нужно.
– Нет,- покачала головой Катя.- Незачем его волновать. С работы придет, тогда и поговорим.
– А почему сейчас не позвонишь?
– Я не думаю, что он обрадуется этой новости.
Мария Васильевна проснулась уже после полуночи. Она спала больше двенадцати часов. В комнате было темно, только в щель под дверью из коридора падала полоска света. Но от этого темнота в кабинете стала еще гуще. В первое мгновение Мария Васильевна не могла сообразить, где находится. Сжалась в комок, но потом расслабилась. Вспомнила утро, Катю, душ. А вспомнив все это, почувствовала голод. Но встать с постели и пройти на кухню, так и не решилась. Лежала как притаившаяся под половицами мышь, слушая голодное урчание в животе. Все случившееся утром сейчас казалось ей неправдоподобным. Но незаметно в ее воображении стали возникать картины еще более фантастические. Она представляла как встретится с сыном. И под эти мечты снова заснула, а во второй раз проснулась, когда в прихожей зазвенели ключи.
Она сразу же поняла, что это Артем пришел с работы. Но заставить себя встать и выйти навстречу сыну, не смогла. Лежала и слушала, как он осторожно топчется в прихожей, разувается и снимает верхнюю одежду. Потом услышала, как из спальни вышла Катя.
– Здравствуй, милый,- сказала негромко.- Ужинать будешь?
– Нет,- ответил Артем. И на глазах Марии Васильевны мгновенно навернулись слезы. Голос Артема напомнил ей голос мужа.- Как ты? Как наш животик?
И только сейчас Волошина сообразила, что ее невестка беременна. Она была так озабочена собою, что не заметила положения невестки.
– Тёма,- все также негромко произнесла Катя,- у меня есть для тебя новость.
– Хорошая или плохая?- Судя по голосу, он улыбался.
– Тёма, твоя мама у нас. Только не нервничай!
– Что?.. Кто у нас в доме?!
– Твоя мама, Артем.
– Она... здесь?! Катя, ты пошутила?.. Зачем ты пустила ее? Зачем, Катя?.. Я сейчас ее выгоню!
Мария Васильевна сжалась так, что у нее все мышцы заломило от резкой боли. Сжалась в комок и крепко зажмурила глаза.
– Что ты говоришь, Артем?! Не кричи!.. Идем в спальню, там и поговорим.
– О чем тут разговаривать?! Где она была все это время? Зачем появилась сейчас?! Нет, я ее выгоню!..
– Не говори глупости!- Повысила голос Катя.- Если ты выгонишь ее, я уйду вместе с ней, учти это...
– Что ты говоришь, Катя?
– Она твоя мать. Пойми ты это и прости ее наконец! Она пришла к нам за помощью... Идем в спальню.
Их голоса стихли. Но Волошиной казалось, что слова сына до сих пор не остыли в воздухе. Сейчас Мария Васильевна чувствовала себя не притаившейся мышью, а побитой собакой. Невыносимый стыд жег ей душу. О чем говорили сын с невесткой за закрытыми дверьми, так и осталось для нее тайной. Артем несколько раз выходил из комнаты, и каждый раз она сжималась в комок и со страхом ждала, что сейчас он зайдет в комнату, возьмет ее за шиворот и выбросит из квартиры как ободранную кошку. Но вместо этого Артем выходил на лестничную площадку и выкуривал там сигарету.
После он возвращался в спальню и вновь начинал доказывать Кате, что его матери в их доме нет места.
– Летом я встретил ее на городском пруду с бомжами!- Говорил он.- Звал ее: "Мама! Мама!" А она отвернулась от меня, потому что спирт хлестала и не нужен ей был никто!..
– Это когда было?!- Оборвала его Катя.- А сейчас, Тёма, сейчас?! Сейчас она пришла к нам за помощью. Ее били! Она вся в синяках! Она в резиновых сапогах пришла, почти без одежды, в каких-то лохмотьях!
– И поэтому я должен пожалеть ее? Потому что она живет как собака?!
– Артем, если ты выгонишь ее, она умрет!
Услышав это, Артем крепко сжал зубы.
– Помнишь, я рассказывала тебе о том странном старике?- Спросила его Катя.- Только сейчас я понимаю, о чем он говорил тогда. Он говорил мне о сегодняшнем дне! Ты должен простить ее, Артем. Ведь не просто так я запомнила слова этого старика. Да, он очень странный. А вдруг странный для того, чтобы его слова помнили?..
– Господи!- Артем закрыл глаза руками.- Да что же это?!
– Тёма, прислушайся к своему сердцу. Она твоя мама. Просто она очень несчастный человек. А ты счастливый человек. И только поэтому должен простить ее. И тебе самому станет легче...
– Я не могу больше,- Артем резко встал с кровати.- Я курить пошел...
Мария Васильевна не знала, сколько часов продолжалась эта пытка. Минуты для нее растянулись в часы. Но потом все стихло и свет в прихожей погас. Она еще какое-то время выжидала. И решив, что подходящий момент настал, на ощупь оделась и вышла из комнаты. В прихожей она нащупала тяжелую кожаную куртку, опахнувшую табаком и мужским одеколоном, обулась в такие же тяжелые, меховые ботинки. Из кухни в прихожую падали тусклые отблески уличных фонарей.