Танец на лезвии бритвы

Шамин Андрей

— Философы и странники одиноки на долгой дороге, именуемой — жизнь.

— Бог не задумывал человека одиноким. Что вас беспокоит?

— Скорее волнует, — я ещё немного повзвешивал все «за» и «против» и начал говорить.

— Информированность ещё не есть глубина, — резонно заметил маг.

— Я понимаю — любовь не подсудна. А тут, какая любовь — одни страдания!

— Страдая, учишься сострадать. Любя одну, учишься любить всех. Любовь это море, а в море есть отливы и приливы. Сейчас время отлива —

время бродить по обнажившемуся дну и собирать сокровища.

Я зачарованно слушал.

— Любить — действие, и ненавидеть — действие, только первое — созидающее, а второе — разрушающее.

— Честно говоря, я сам не понимаю — то я готов за неё жизнь отдать, а иногда такое накатывает — взял бы и придушил, как мавр Дездемону.

Маг склонил голову набок и оценивающе окинул меня взглядом.

— Довольно привлекательный мужчина… Вы помните свою первую любовь?

"Ещё бы мне не помнить! — подумал я — Высмеяла все мои неловкие попытки ухаживать. Ей парни постарше нравились! Кто-то из них и сделал её женщиной, а мне только мозги парила".

Видимо всё отразилось на лице — маг улыбнулся и сказал — Могу предположить, что ваши воспоминания не слаще грейпфрута!

— Да уж, — буркнул я — Хорошего мало…

— Ну почему же — из всего можно извлекать, как и хорошее, так и плохое. К чему человек более склонен, то и извлекает.

— И что же я извлекаю, по-вашему?

— Я вам лучше скажу про своё виденье.

— В смысле?

— Без всякого смысла. Как я вижу вас и вашу ситуацию.

И заговорил нараспев.

— Как пусто в душе. Равнина, покрытая снегом. Под ним дремлют ростки. Ждут Солнце. Вот когда осветят равнину лучи его, тогда они и проснутся, а пока тишина.

— Ничего себе тишина — такие бурные чувства, накал страстей, эмоций!

— Вот именно — бури, молнии, гром. И что потом?

Я хмуро уставился в пол, выкрашенный обычной масляной краской.

— Старо как мир — измени себя, и не требуй этого от других.

— Но я…

— Даже от тех, кого любишь. Прими её такой, какая она есть. Если она тебя любит, то постепенно изменится сама. Но сначала сам попробуй стать другим.

— Но как?

— Что бы стать другим надо шагнуть в пропасть, в неизвестность.

— Но почему я?!

— Потому что ты — мужчина. Женщина — половинка, ключ к совершенству: человек — андрогин… А вообще — знаешь главное, чем отличаются женщины от мужчин?

— Телом?

Маг усмехнулся.

— Тогда нет.

— Отличие женщины от мужчины в том, что первой мало вонзить булавку, она поворачивает её, а любимая ещё и знает куда вонзить. Так что: век живи — век учись любви.

Я тяжело вздохнул.

— А привораживать не советую. Сами потом не рады будете.

— Сколько с меня?

Он назвал сумму. Расплатившись, я вышел в коридор.

На

лестничной площадке я немного задержался. У окна стоял старик и сквозь лупу читал газету. Периодически раздавался еле слышный звон. Я подумал, что из головы, но, увидев засунутую в карман брюк руку всё понял — китайские шарики, рассмеялся и вприпрыжку спустился вниз. И едва не столкнулся с медленно поднимавшимся мужчиной в кожаном плаще.

— Ой, извините, пожалуйста…

— А, старый знакомец!

— Не понял?

— Значит, богатым буду. Приходили на сеанс? Не ко мне ли?

— К магу…

— К Астро? Отличный специалист — парапсихолог, в М-ский треугольник ездил.

— Ясно, — сердито сказал я, — Вы сами то кто будете?

— Не вспомнил? А беса?

— Вы?!

— К вашим услугам.

— Э… Даже не знаю…

— Любите путешествовать?

— Да нет, — я с полминуты ещё колебался — всё-таки малознакомый человек. Глаза мага излучали искреннее внимание, казалось из них истекали некие флюиды, размывающие постепенно корку недоверия.

— Тут такое дело… — я снизил голос до шёпота, — вы про спиритизм слышали?

Маг кивнул.

— Сколько будет стоить вызов духа?

— Ну, это зависит от многих факторов. Что за дух, цели вызова, положения звёзд, планет…

Я разочарованно вздохнул.

— Есть, правда ещё способ — самому навестить духа, но он довольно трудный и, скажу откровенно, небезопасный для психики.

— Ну, психика у нас здоровая.

Маг рассмеялся.

— У всех здоровая психика — вот только психушки полные.

— Это мир больной стал, вот люди и бегут — там хоть какое то внимание и обеспечение.

— "Они везде — поражённые золотом, наркотиками, люди раздробленные в песок…"

— Кто это?

— Так. Один знакомый. Так что вы решили?

— Меня Александр зовут, друга — Василий.

— Меня зовут Виктор. Вот вам моя визитка. Созреете — позвоните. А сейчас распрощаемся. Звонить лучше всего вечером.

Я спустился вниз. На полу плескалось маленькое прямоугольное озерцо. Машинально наклонился к нему.

— Откуда здесь взяться воде?

Пальцы коснулись пыли. Я поднял глаза. Словно звёздочка пробивалась сквозь щель между створками.

— Ах, вон оно что! — я облегчённо рассмеялся, — Солнце.

И шагнул прямо в озерцо.

Дома я занялся уже привычным делом.

Задулись и лабали до полчетвёртого ночи. Жильцы, не оценив наш самоотверженный труд, вызвали ментов. Те приехали, навели шороху. Взяли чирик штрафу и умотали.

Позвонил Иоланте — голос какой то непонятный — толи на клюв берёт, толи не женственный.

Состояние — хочется упасть и лежать, лежать.