Танец на лезвии бритвы
Шрифт:
— Философы и странники одиноки на долгой дороге, именуемой — жизнь.
— Бог не задумывал человека одиноким. Что вас беспокоит?
— Скорее волнует, — я ещё немного повзвешивал все «за» и «против» и начал говорить.
— Информированность ещё не есть глубина, — резонно заметил маг.
— Я понимаю — любовь не подсудна. А тут, какая любовь — одни страдания!
— Страдая, учишься сострадать. Любя одну, учишься любить всех. Любовь это море, а в море есть отливы и приливы. Сейчас время отлива — время бродить по обнажившемуся дну и собирать сокровища.
Я зачарованно слушал.
— Любить — действие, и ненавидеть — действие, только первое — созидающее, а второе — разрушающее.
— Честно говоря, я сам не понимаю — то я готов за неё жизнь отдать, а иногда такое накатывает — взял бы и придушил, как мавр Дездемону.
Маг склонил голову набок и оценивающе окинул меня взглядом.
— Довольно привлекательный мужчина… Вы помните свою первую любовь?
"Ещё бы мне не помнить! — подумал я — Высмеяла все мои неловкие попытки ухаживать. Ей парни постарше нравились! Кто-то из них и сделал её женщиной, а мне только мозги парила".
Видимо всё отразилось на лице — маг улыбнулся и сказал — Могу предположить, что ваши воспоминания не слаще грейпфрута!
— Да уж, — буркнул я — Хорошего мало…
— Ну почему же — из всего можно извлекать, как и хорошее, так и плохое. К чему человек более склонен, то и извлекает.
— И что же я извлекаю, по-вашему?
— Я вам лучше скажу про своё виденье.
— В смысле?
— Без всякого смысла. Как я вижу вас и вашу ситуацию.
И заговорил нараспев.
— Как пусто в душе. Равнина, покрытая снегом. Под ним дремлют ростки. Ждут Солнце. Вот когда осветят равнину лучи его, тогда они и проснутся, а пока тишина.
— Ничего себе тишина — такие бурные чувства, накал страстей, эмоций!
— Вот именно — бури, молнии, гром. И что потом?
Я хмуро уставился в пол, выкрашенный обычной масляной краской.
— Старо как мир — измени себя, и не требуй этого от других.
— Но я…
— Даже от тех, кого любишь. Прими её такой, какая она есть. Если она тебя любит, то постепенно изменится сама. Но сначала сам попробуй стать другим.
— Но как?
— Что бы стать другим надо шагнуть в пропасть, в неизвестность.
— Но почему я?!
— Потому что ты — мужчина. Женщина — половинка, ключ к совершенству: человек — андрогин… А вообще — знаешь главное, чем отличаются женщины от мужчин?
— Телом?
Маг усмехнулся.
— Тогда нет.
— Отличие женщины от мужчины в том, что первой мало вонзить булавку, она поворачивает её, а любимая ещё и знает куда вонзить. Так что: век живи — век учись любви.
Я тяжело вздохнул.
— А привораживать не советую. Сами потом не рады будете.
— Сколько с меня?
Он назвал сумму. Расплатившись, я вышел в коридор.
На лестничной площадке я немного задержался. У окна стоял старик и сквозь лупу читал газету. Периодически раздавался еле слышный звон. Я подумал, что из головы, но, увидев засунутую в карман брюк руку всё понял — китайские шарики, рассмеялся и вприпрыжку спустился вниз. И едва не столкнулся с медленно поднимавшимся мужчиной в кожаном плаще.
— Ой, извините, пожалуйста…
— А, старый знакомец!
— Не понял?
— Значит, богатым буду. Приходили на сеанс? Не ко мне ли?
— К магу…
— К Астро? Отличный специалист — парапсихолог, в М-ский треугольник ездил.
— Ясно, — сердито сказал я, — Вы сами то кто будете?
— Не вспомнил? А беса?
— Вы?!
— К вашим услугам.
— Э… Даже не знаю…
— Любите путешествовать?
— Да нет, — я с полминуты ещё колебался — всё-таки малознакомый человек. Глаза мага излучали искреннее внимание, казалось из них истекали некие флюиды, размывающие постепенно корку недоверия.
— Тут такое дело… — я снизил голос до шёпота, — вы про спиритизм слышали?
Маг кивнул.
— Сколько будет стоить вызов духа?
— Ну, это зависит от многих факторов. Что за дух, цели вызова, положения звёзд, планет…
Я разочарованно вздохнул.
— Есть, правда ещё способ — самому навестить духа, но он довольно трудный и, скажу откровенно, небезопасный для психики.
— Ну, психика у нас здоровая.
Маг рассмеялся.
— У всех здоровая психика — вот только психушки полные.
— Это мир больной стал, вот люди и бегут — там хоть какое то внимание и обеспечение.
— "Они везде — поражённые золотом, наркотиками, люди раздробленные в песок…"
— Кто это?
— Так. Один знакомый. Так что вы решили?
— Меня Александр зовут, друга — Василий.
— Меня зовут Виктор. Вот вам моя визитка. Созреете — позвоните. А сейчас распрощаемся. Звонить лучше всего вечером.
Я спустился вниз. На полу плескалось маленькое прямоугольное озерцо. Машинально наклонился к нему.
— Откуда здесь взяться воде?
Пальцы коснулись пыли. Я поднял глаза. Словно звёздочка пробивалась сквозь щель между створками.
— Ах, вон оно что! — я облегчённо рассмеялся, — Солнце.
И шагнул прямо в озерцо.
Дома я занялся уже привычным делом.
Задулись и лабали до полчетвёртого ночи. Жильцы, не оценив наш самоотверженный труд, вызвали ментов. Те приехали, навели шороху. Взяли чирик штрафу и умотали.
Позвонил Иоланте — голос какой то непонятный — толи на клюв берёт, толи не женственный.
Состояние — хочется упасть и лежать, лежать.