Танец на лезвии бритвы
Шрифт:
Бац! Кулак Василия впечатался в рыло чёрта. Оно сложилось гармошкой издав невнятную мелодию.
— По рогам бей! — закричал тот же голос.
Потасовка закипела нешуточная. Я схватился с Бухилой. Сильный, однако, попался чертяка — с тёмным не сравнить. Шныга путался под ногами и всё орал что-то про рога. Наконец я изловчился и влепил прямой правой Бухиле в челюсть. Он изумлённо замер и тут я приложил ему кулаком меж рог. Чёрт окутался дымом и когда он рассеялся маленький чертёнок, чёрный как уголь метнулся под ноги Васе.
— Врёшь — не уйдёшь! — завопил Шныга хватая
Бухила, хоть и уменьшился, всё же оставался опасным противником. Изловчившись, он сделал пасс. Шныга с жалобным криком отлетел в сторону. Бухила, довольно ухмыльнувшись, начал расти. Кончики рогов налились оранжевым сиянием, хвост хлестал по ногам.
— Жалкие черви! И вы хотели победить меня! — пророкотал чёрт.
С рогов сорвалось косматое пламя. Оно сгустилось в шар. Тот с шипением двинулся в нашу сторону. Шныга глянул на Василия.
— Решай.
— Что?
— Откуда мне знать! Адов огонь отрази! Мы вообще ни причём! Ты с ним связан!
Вася уныло шагнул вперёд.
— Ну, вот что — побесились и будет. Мои друзья вот — рука показала на меня и домового.
Бухила скрипнул зубами.
— Думаешь завязать?
Шар подлетел совсем близко — странно, но от него исходил страшный холод. Чёрт явно наслаждался своей силой — шар то подплывал поближе, то возвращался на прежнее место.
И вдруг тоннель задрожал. Из стены выступил человек. С пальцев сорвались длинные голубые молнии. Шар беззвучно лопнул, когда сияющие змейки опутали его. Чёрт попятился. Он не успел произнести ни звука — в грудь его вонзился алый луч. Бухила недоумённо взревел и, объятый жадно урчащим пламенем, в корчах провалился сквозь пол.
— Маг… — выдохнул домовой.
Маг степенно поклонился.
— Скоро утро. Прогулка ваша закончена. Я помогу вам.
И вновь с кончиков пальцев сорвались молнии, уже зелёные. Нас с домовым окутала салатовая дымка и миг спустя, когда она рассеялась я и Шныга стояли в знакомом тоннеле.
— Вот это да! — восхищённо выдохнул я.
— Маг, — спокойно сказал домовой.
Потом оба мы одновременно повернулись.
— Пока!
Глава 3. Визит к наркоше
Дом старинной архитектуры стоял на тихой улочке. Городской шум не мог протиснуться в этот закуток. Как только я свернул за угол настала непривычная тишина.
— Хорошее место — подумал я — Но ближе к телу, как говорил патологоанатом. Что, если он переехал или разменялся? Тогда будет, как вчера — когда я не нашёл заначку, и пришлось идти сдавать бутылки.
Я зашёл в прохладный подъезд, пахнущий кошачьими автографами и поднялся на последний этаж. Лифт, разумеется, не работал — видимо ещё с Октября. Вместо звонка сиротливо торчала
Прошло довольно много времени, но вот послышались глухие шаги.
— Кто?
— Добрый день. Я журналист.
— Охренеть просто! А может папа римский?
— Нет. Я пишу очерк о Юрисе Вилксе.
— Во как.
Дверь медленно открылась. В коридоре было темновато — видимо лампочка перегорела. Я видел только силуэт.
— Извиняюсь… Бардак, — лучше посидеть на кухне.
Я положил на стол несколько обгорелых кусочков.
— Что это?
— Объяснение как я вас отыскал.
Дрожащие пальцы взяли один побольше и поднесли к самым глазам.
— Это я нашёл на квартире вашего — я запнулся, пока подбирал слова листочек уже лежал на столе. Повисла напряженная тишина. И вдруг…
Отсмеявшись, хозяин тихо сказал — Извини, с чаем у меня напряг.
— Ничего. Я позавтракал.
Потом он встал, закрыл дверь и, словно собравшись с духом, обернулся.
— Диктофон?
Я кивнул.
— Тогда поехали!
Сухой щелчок отметил окончание нашего разговора. Я сунул диктофон в сумку и поднялся.
— Чем я могу тебе помочь?
— А, не стоит… Можете свечку поставить, за здравие…
Я всмотрелся в бледное лицо с глазами, в которых давно погас огонёк, с впалыми щеками, с гримасой полуулыбки на бесцветных губах и всё понял.
— Спасибо за информацию.
Он пренебрежительно махнул рукой
— На том свете сочтёмся!
Я быстро спустился по лестнице и остановился. В подъезде было довольно темно, и теперь Солнце резануло по векам отточенными, как бритва, лучами. Я невольно опустил взгляд. На пыльном асфальте лежала сухая роза — красивые лепестки, листочки, сохранившие форму и цвет. Полчаса назад её не было. Глаза привыкли. Я огляделся — никого. Я перешёл на другую сторону и скользнул взглядом по окнам — закрыты. А потом я увидел его. Губы медленно двигались. Взгляд был прикован к небу, а пальцы трепетно и нежно сжимали обломанный стебель…
Глава 4. Я вас любил
"Лопасти вентилятора меланхолично перемешивали в абстрактный коктейль висящий голубой дымок, возбуждённый гвалт посетителей и, для букета, доливалась музыка: нежно обволакивающая, томно истекающая из колонок.
Всё — и часы над стойкой бара, и серебристо-пепельные змейки, резвящиеся в свете ламп, утопленных в гладь потолка, и эти нестройные звуки, то взмывающие крещендо, то упадающие пиано, эти чуть запотевшие миражи с бликами пролетающих автомашин, само время ждало. Ждало её прихода…
… и вот она — в оглушающей тишине, даже вентилятор замер от восхищения, а тюнер закашлялся и превратил свой восторг в долгую как знойный поцелуй паузу.
Звуки свились в хрустальный венец и закружили вокруг изящной фигурки, посверкивая в ореоле огня, этого необузданного вечного пламени, которому французы — эти изысканные ценители Женщины, подобрали лишь жалкое сочетание символов — Шарман!
Пепел сгоревших искр восторга осыпался к ногам… О!
"Остановись мгновение — ты прекрасно!"