Танец с Принцем Фейри
Шрифт:
Точно так же, как я понимала, что со временем отцу стало легче быть на ее стороне. Чем старше я становилась, тем больше походила на мать. Тем труднее ему было находиться рядом со мной. Тем временем мой дом превратился в рухнувший остаток ушедших дней. Потерянный навсегда ради чего?
А, любовь.
— Потому что любовь — это боль, — шепчу я.
— Любовь — это жизнь.
Я бросаю на него взгляд и огрызаюсь:
— Откуда тебе знать — беглый принц, запертый в башне, покупает единственную жену, которая у него когда-либо была?
Глаза
— С чего ты взял, что любовь — это боль?
Я не отвечаю, сосредоточившись только на пути к спасению. Взмах крыльев, вызванных в одно мгновение, и мерцание магии — и он передо мной, рука захлопывает дверь в тот момент, когда я собираюсь ее открыть. Я подняла на него глаза.
— Выпусти меня.
— Почему ты считаешь, что любовь — это боль?
— Я видела, что происходит, когда двое влюбляются. Один рушится на другого, все самоощущение, ценность и сила разваливаются под сапогом того, кто оказывается сверху. — Как и статуя моего отца, которую я выстроила в своем воображении, сильная и решительная, превратилась в пыль, как только Джойс вошла в нашу жизнь. — Я слышала ожесточенные ссоры, колкости, ненависть, которую раздувают и сглаживают во имя любви, драгоценной любви.
— Все это не любовь, — шепчет он.
Я закатываю глаза.
— Любовь не такая, как в сказках. В лучшем случае это сделка.
— Нет. — Дэвиен делает шаг вперед, вторгаясь в мое личное пространство. — Любовь — это самое близкое к смыслу, что есть у нас в этом мире. Любовь матери к своим детям, любовь между друзьями, любовь мужа и жены, любовь к тому, кто мы есть, и ко всем тем, кто боролся до нас, чтобы дать нам мир, который мы имеем сейчас — любовь — это то, почему мы живем, почему мы боремся, почему мы продолжаем жить, когда все становится трудным... это не всегда легко. Но она — наше спасение от настоящих трудностей, а не сами трудности.
— Ты лжешь, — прорычала я.
— Катриа... — Он замолчал, глядя на меня. — Что с тобой было до того, как ты пришла в мой дом?
— Дай мне пройти.
— Я пытаюсь...
— Дай мне пройти! — Я повышаю голос, и он быстро отходит в сторону.
Я дергаю дверь, прежде чем он успевает сказать что-то еще, вырываюсь и едва сдерживаю желание захлопнуть ее у него перед носом.
На следующее утро я лежу в постели далеко за солнцем. Шаги эхом разносятся по коридору, а мир вокруг просыпается. Интересно, кто еще остается здесь — кажется, Шайе и Джайлс. Скорее всего, Орен. У Хола есть свой дом. Может быть, Вена и ее советники?
У меня перехватывает дыхание, когда по коридору проходит знакомая походка. Его шаги замедляются у моей двери и почти останавливаются. Как я узнаю его по походке? Неужели я чувствую его запах отсюда? Или в моей голове всплывают воспоминания о прошлой ночи? Или, что гораздо вероятнее, моя кожа все еще пахнет так же, как его?
Дэвиен
Я продолжаю воспроизводить в голове события той ночи, но чем больше проходит часов, тем больше смысла в них не появляется. Я ворочаюсь и переворачиваюсь. Не сплю. Но и не чувствую себя бодрствующей. Я застряла в тех мгновениях, которые мы пережили. Моментами, которые не должны были произойти, но почему-то произошли.
Почему я поцеловала его? Почему я позволила ему поцеловать себя? Как я оказалась в его постели?
Я стону и переворачиваюсь, путаясь в простынях. У меня все болит с головы до ног. Я думала, что поцелуй снимет это напряжение, но от этого стало только хуже.
Когда я больше не могу выносить жар от своих мыслей, я наконец встаю. Лучшее, что я могу сделать, — это встретиться с Дэвиеном. Чем быстрее мы будем вместе, тем быстрее все вернется на круги своя. Мы сможем отмахнуться от всего, что произошло прошлой ночью, как от странности, и жить дальше.
— Это нормально, правда. Два человека нашего возраста, которых явно тянет друг к другу. Такие вещи случаются. Не надо ничего в этом искать и делать из этого что-то неловкое. Жажда была удовлетворена, мы закончили, — бормочу я про себя, пытаясь найти поддержку, пока одеваюсь.
Ниспадающая мода фейри уже не кажется мне странной. Я все больше и больше привыкла демонстрировать свои плечи и руки, чем когда-либо прежде, хотя все еще не забываю о спине. Интересно, что бы подумали мои сестры, если бы увидели меня сейчас: ниспадающие рукава и откровенные декольте, которые я никогда бы не осмелилась надеть дома. Я останавливаюсь и смотрю в зеркало. Моя кожа сияет и блестит. Щеки румяные, губы полные. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше мне кажется, что я часть этого мира.
Интересно, есть ли способ, чтобы мне никогда не пришлось возвращаться? Если магия короля способна сохранить мне, человеку, жизнь здесь, то, может быть, Дэвиен сможет сделать для меня что-то такое, что позволит мне остаться и прожить остаток моей жизни. Я хмуро смотрю на себя.
О чем я думаю? Прожить свою жизнь здесь? В Мидскейпе? Среди фейри и их магии? Какое место здесь найдется для такого человека, как я? Никакого.
Более того, это означало бы, что мне придется доживать свои дни в одном мире с Дэвиеном. Мне пришлось бы наблюдать, как он становится королем, как женится и заводит наследников, находясь на расстоянии. Или, что еще хуже, в качестве любовницы, отодвинутой на второй план в его жизни. Нет... жизнь в мире людей была бы намного лучше. На самом деле, одной жизни вдали от него может оказаться недостаточно.
Я выхожу из своей комнаты и направляюсь вниз. К моему удивлению, Хол, Шайе, Джайлс и Орен сидят за обычным столом. Между ними разбросаны карты, усеянные клочками бумаги, похожими на записки, которыми обмениваются голуби. Все они разом смотрят на меня.
— Ты нужна была Вене, — говорит Орен. — Дэвиен уже там.
Я колеблюсь, улавливая странное ощущение в воздухе.
— Все в порядке?
— Да. Иди. — Орен пытается ободряюще улыбнуться, но в его черных глазах слишком много беспокойства.