Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1
Шрифт:
Глава 37. Тени прошлого
"Никогда не бойтесь теней. Они свидетельствуют о том, что где-то рядом светит свет." — Хелен Келлер.
Лето. 2010 год. Москва.
В Москве был смог и неимоверная жара. Жителям столицы хотелось убежать туда, где хладный бриз и голубое море. Такси остановилось у подъезда дома сорок пять на Большой Никитской. Елизавета вышла из машины, вошла в парадную, и не дождавшись лифта, взбежала на
— Лиза, ты как раз к ужину, — заметила женщина средних лет и небольшого роста, одетая в голубое платье и красный хлопковый передник. — У нас есть новость: это лето мы проведём на даче у Петровых.
— Мама, какая дача? У меня другие планы! — воскликнула Елизавета, в её взгляде искрилась упрямство.
— Какие? — удивлённо спросила Маргарита Ивановна, взяв дочь за руку и направив её в гостиную.
— Я лечу в Тунис! — произнесла Лиза с наивной уверенностью, готовая отстоять свою позицию.
— Что за ересь?! — возмутилась Маргарита Ивановна, губы её сжались в тонкую линию. — Какой еще Тунис!?
— Который в Африке!? — с иронией в голосе ответила девушка.
— Что ты там забыла!? — поинтересовалась Маргарита, на какую-то долю секунды в её глазах появилось беспокойство.
Она строго взглянула на дочь, вышагивая перед ней и махая прихваткой для усиления эффекта. Сейчас для нее, все беды мира отошли на второй план. Главное — убедить любимое чадо отказаться от путешествия. Особенно после, как она, сегодня в обед, посмотрела передачу с Малаховым об акулах убийцах.
— Так… Завтра пойдешь и сдашь билеты, — решительно заявила она.
— Нет, — твёрдо произнесла Елизавета, предъявив билеты. — Я не могу, они со скидкой и не подлежат возврату. Взгляни сама.
Мама на мгновение смягчилась, ведь как и любой советский человек, к скидкам она относилась с особой трепетностью. Это слово на неё действовало самым волшебным образом. Поэтому этот аргумент Лиза приберегла на самый крайний случай.
— Но почему Тунис? — осведомилась мама, всё ещё надеялась уговорить дочь провести лето на даче.
— Маленькие дети! Ни за что на свете не ходите в Африку, в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы будут вас кусать, бить и обижать, — не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей! — донеслось хрипловатое, насмешливое пение Анатолия Куш, откуда-то из района дивана.
— Тоша, прекрати! И так всё сложно, — обиженно сказала Маргарита Ивановна.
Елизавета села рядом с отцом, стараясь не показывать своего волнения. Она незаметно, от мамы, вытерла вспотевшие ладони об края деловой юбки-карандаш.
В их отношениях та всегда играла ведущую роль. Лиза к этому привыкла. Она понимала, что желание мамы руководить её жизнью — это своеобразное выражение её любви.
— А что будет с Олежиком? — полюбопытствовала она продолжая изучать билеты.
«А что с ним станется…?» — подумала Елизавета.
Она знала, что Олег приглянулся её семье. Да и ей казалось, что она его любит. Но недавно их отношения начали меняться. Он редко отвечал на её звонки, а в ответ на голосовые сообщения забывал перезванивать. По его словам, он был очень занят на работе из-за новых контрактов и грядущего повышения.
На общих мероприятиях с друзьями Олег стал больше общаться с другими девушками. В последний визит в ресторан он даже сказал, что она поправилась и люди смотрят на него странно. Лиза не рассказывала об этом матери, опасаясь за её здоровье.
— Мы планировали поехать вместе, но у него поменялись планы, — сокрушаясь ответила она.
И в то же время подумала: «Если бы он согласился, мама бы и не возражала против поездки». Её сердце сжалось в тисках обиды.
В прихожей скрипнула дверь, и в гостиную вошла пожилая гранд дама.
— Что ни говори, нам старикам игра в преферанс помогает оставаться в тонусе, — иронично произнесла она.
«У бабули как всегда отличное чувство времени», — подумала Лиза.
— А по какому поводу собрание? — заинтересованно осведомилась старушка, глядя на собравшихся.
— Елизавета не посоветовавшись, собралась в Тунис, — с укором произнесла Маргарита Ивановна. — Она не хочет ехать на дачу.
— Ну и что? Зачем из этого разыгрывать трагедию Шекспира? — усмехнулась бабушка, с грацией балерины и величием римского сенатора, прошествовав к обеденному столу в центре комнаты.
— Лизе уже почти 25, — начала Маргарита Ивановна, на лице которой читалась гамма эмоций. — Она уже дважды была подружкой невесты. Когда же она сама выйдет замуж?
«Всего лишь 23», — подумала Лиза. Она знала о матримониальных планах мамы, но осуществлять их не спешила.
Маргарите Ивановне очень хотелось внуков, и ни для кого не было секретом, что в своих мечтах, ее мама, уже вовсю прогуливалась по дорожкам, с коляской, в небольшом скверике около дома, вдоль вездесущих соседок, чтобы те завидовали.
Елизавета с опаской огляделась по сторонам в поисках ближайшего укрытия. Но от позорного бегства ее спас, взгляд смеющихся глаз бабушки, которая как верный сообщник подмигнула внучке. Она была её идеалом.
Лиза, с детства, была уверена, что ее бабушка — эдакий «божий одуванчик», если захочет, то, как Киану Ривз, сможет согнуть гвозди одной силой взора.
«Вот если бы я могла так смотреть… Наверное, не перевернула бы мир, но, уж точно, съехала бы с родительской квартиры», — подумала Елизавета.