Танец соблазна
Шрифт:
– Не хочу я никакого чая! – взревел Морган. – В любую минуту может появиться настоящий Призрак.
– Тем более не надо выходить из лавки, чтобы не наткнуться на него.
Морган скрипнул зубами:
– Ваше упрямство не знает границ. Что касается Призрака, возможно, вы и правы, но вам следовало бы подумать о своей репутации. Что скажут люди, увидев, что вы ранним утром вышли из лавки?
– Гораздо хуже, если я выйду после полуночи, да еще вместе с вами. В общем, я остаюсь. Обещаю не мешать вам. Буду спать наверху, там, где спит Джонни.
Он долго смотрел на нее.
– Не так просто, как вам представляется. Есть одна маленькая проблема, о которой вы забыли, ma belle ange.
– Что за проблема?
– Я хочу вас. И если вы останетесь, овладею вами.
Он хочет испугать ее и заставить уйти?
Клара затрепетала, но не испугалась, потому что тоже хотела его. Но приличия ради сказала:
– А если я буду сопротивляться?
Он поднял бровь:
– Насколько я помню, когда в тот раз вы проникли в мою лавку и не хотели уходить, я угрожал овладеть вами, если вернетесь. Вы здесь. Вы хотите остаться. Так что я вправе осуществить угрозу.
– Вздор. Вы ранены. Вы не сможете...
– Я ранен, но не мертв. И я смогу.
Клара уже слышала от него подобные угрозы. Он блефует или действительно хочет ее?
– Когда вы прежде угрожали овладеть мной, вы просто пытались избавиться от меня. Тогда это помогло, и вы решили испробовать то же средство снова. Но на этот раз оно не сработает, потому что теперь я знаю о вас слишком много. Знаю, что вы джентльмен, и никогда...
Морган метнулся к ней, прижал к перилам лестницы, и Клара оказалась в кольце его рук.
– Я не джентльмен. Не цивилизованный человек. Во мне нет ничего, что вам так нравится в Рейвнзвуде, Уинтропе и остальных джентльменах вашего круга. Я привык брать то, что хочу и когда хочу. А я хочу вас. Я вас хотел с того самого дня, когда впервые увидел. Так что либо уходите прямо сейчас, либо согрейте мою постель. Ваш выбор?
– Вы не уложите женщину в постель, если она этого не хочет, – прошептала Клара.
Улыбка тронула его губы.
– Но вы не та женщина, которая не хочет. И мы оба это знаем.
Морган прав. Если он попытается соблазнить ее, она не устоит.
Но чего она на самом деле хочет? О женитьбе он не заговаривал. Для него это было бы слишком «цивилизованно». Но после того, что происходило между ними в библиотеке, после его ласк, Клара никогда не смогла бы делить постель с другим мужчиной.
Она стояла перед выбором: либо отказаться от надежды испытать близость с мужчиной, либо согласиться на короткую связь с Морганом, что погубит ее репутацию и разобьет ее сердце.
В то же время Клара чувствовала, что Морган испытывает к ней нечто большее, чем желание. Иначе не приютил бы у себя Джонни, чья судьба так волновала ее. Не спас бы ее этой ночью, когда ей грозила опасность, не учил бы Сэмюела ее защищать.
Клара любила Моргана и хотела прожить с ним всю жизнь.
– Итак? Я жду вашего ответа, – нетерпеливо произнес Морган. – Вернетесь вы в тот круг, к которому принадлежите? Или останетесь и позволите мне овладеть вами? Третьего не дано.
Клара обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом.
– Я ваша, Морган, – прошептала она.
Он обхватил ладонями ее лицо, глаза его неистово горели.
– Не провоцируйте меня, мой ангел. Я всего лишь мужчина. Так что, прежде чем упасть с небес в мою постель, подумайте, хотите ли вы этого.
Горячая волна ожидания прокатилась по ее телу, во рту пересохло.
– Я этого хочу.
Морган запечатлел на ее губах страстный поцелуй и крепко прижал к себе.
Клара просунула руки ему под рубашку и стала гладить его мощную грудь.
Он издал сдавленный стон и осыпал поцелуями ее лицо.
– Так вы хотите, чтобы я овладел вами, Клара? – снова выдохнул он в ее ухо.
– Разве я только что не сказала этого?
– Вы хотите сказать, что не провоцируете меня, не сбиваете с толку. Но вы всегда ухитрялись ускользнуть, прежде чем я добирался до вас.
Клара принялась расстегивать его рубашку, но Морган в нетерпении рванул ворот, так что пуговицы посыпались на пол, и он снял ее.
– О Боже, Клара, что вы со мной делаете? – шептал он, пока она гладила его грудь, поражаясь многочисленным шрамам на ней.
Морган стал снимать с нее платье, и Клара засомневалась, останется ли на нем после этого хоть одна пуговица. Клара провела пальчиком по тонкому шраму у самого сердца.
– Как это случилось?
– Не знаю, – бросил Морган. – Наверное, в каком-нибудь морском сражении.
Клара была потрясена. Он даже не помнит, где и сколько раз его ранили.
Морган наконец спустил ее платье с плеч, после чего стал сражаться со шнуровкой корсета. Клара, продолжая исследовать шрамы на его груди, отыскала один, особенно глубокий, идущий поперек ребер.
– А этот шрам? Тоже морской бой?
Его лицо стало непроницаемым.
– Нет. Женева.
– Я думала, вы были тогда ребенком...
– Повернитесь, – скомандовал он, пропустив ее замечание мимо ушей. – Bon Dieu, ox уж эти ваши корсеты! Тот, кто их придумал, наверняка не раздевал женщину.
– Мы носим корсеты, чтобы нравиться мужчинам, обладать идеальной фигурой, тонкой талией и...
– Не путайте меня с этими идиотами из высшего общества.
Корсет наконец упал на пол, и ладони Моргана легли на ее груди.
– Я не джентльмен, а потому предпочитаю естественную женскую плоть, мой ангел. Мне нравятся мягкость и округлость форм. Если бы я хотел щупать китовый ус, то ласкал бы кита. – Он куснул ее за ухо, и его бакенбарды оцарапали ей кожу.
Клара ощущала его дыхание, от Моргана пахло бренди и лавровишневой водой. Но сильнее всего был мускусный запах их желания. Лаская его бедра, Клара ненароком задела повязку, и Морган застонал.