Танго со смертью
Шрифт:
Она обернулась и…оторопела. Старый приятель и одновременно бывший возлюбленный Лины Валерий Башмачков нарисовался рядом собственной персоной. Он стоял, обвешанный пакетами со снедью, и смотрел на нее с сочувствием и даже с подзабытой нежностью. Лина заметила, что Башмачков испуганно разглядывает ее повязки, капсулы и капельницы, не решаясь обнять.
Овна прочитала на лице бывшего бойфренда его метания и сомнения, рассмеялась и крепко пожала руку гостя своей рукой, свободной от капельницы.
– Башмачков, предупреждаю! Никаких поцелуев, они передают инфекцию! – с напускной строгостью сказала она. – Между прочим, за этим тут следят строго. Я вообще удивлена, как тебя сюда пустили.
– У писателей свои секреты, – приосанился Башмачков. – Представляешь, в этой клинике неожиданно обнаружились поклонницы моего творчества. Между прочим, автограф любимого автора на его книге открывает любые, даже крепко запертые двери.
Иннокентий Бармин пристально взглянул на нежданного посетителя, словно сфотографировал его взглядом, и Лине показалось, что Башмачков ее новому знакомому не очень понравился. Однако Бармин проявил деликатность и поспешил развернуть инвалидное кресло в сторону своей палаты. Прощаясь, старик поблагодарил Лину и неожиданно чмокнул ей руку, всю в синяках от уколов и капельниц:
– Спасибо за книгу, Ангелина Викторовна! Вы меня здорово заинтриговали вашим модным писателем. Надеюсь, завтра увидимся, а пока спокойной ночи.
– Что это за хрыч понтовый? – в голосе Башмачкова зазвучали ревнивые нотки. Он присел в кресло рядом с Линой, давая понять, что он тут на вполне законных основаниях и уходить пока не собирается.
– Иннокентий Бармин, дипломат в отставке, – сообщила Лина со значением. – Удивительный человек. Впрочем, здесь все мы – всего лишь пациенты, товарищи по несчастью. Этот достойный господин тоже восстанавливается после серьезной операции. Впрочем, в нашем отделении несерьезных операций не бывает….
– Видел я, как он «восстанавливается», – не унимался Башмачков. – В инвалидном кресле по коридору рассекает и посторонних теток клеит.
– Тебя такие пустяки все еще волнуют? – улыбнулась Лина. – Что ж, это даже трогательно, Башмачков Мы же договорились с тобой остаться друзьями и не портить нервы друг другу.
Ревность прежнего возлюбленного, с которым она рассталась год назад, неожиданно оказалась даже приятна. Лина внезапно почувствовала, как из бесполой пациентки, обвешанной капельницами, прорастает женщина, которой нравится кокетничать и вообще… нравится нравиться мужчинам.
«Как странно…Оказывается, заштопанное сердце умеет не только колотится с перебоями в ритме танго, оно не разучилось замирать от приятных воспоминаний, – подумала она с легким удивлением. Воспоминания внезапно обрушились на нее, словно прохладный водопад в душный день. На сердце стало весело и легко, как будто они встретились не в отделении неотложной кардиохирургии, а в Китае, в туристической поездке, как было несколько лет назад. Тогда, при первом знакомстве, мрачноватый писатель, человек не от мира сего, показался Лине забавным и несуразным персонажем. В самом деле, ну не станет же нормальный мужчина «за сорок» всерьез кропать готические романы с убийствами на кладбище и романтическими свиданиями героев в склепах. Потом судьба несколько раз сводила Лину с Башмачковым с завидным упорством, словно действовала по заранее обдуманному плану. Через год Лина встретила литератора в Болгарии. Башмачков прибыл туда по приглашению издателя Топалова, чтобы в короткие сроки окончить роман, на который издатель возлагал большие коммерческие надежды. Однако вместо написания романа ему пришлось вместе с Линой распутывать одну весьма непростую историю с серией убийств на Золотых песках.
Они с Башмачковым тогда по собственному легкомыслию включились в расследование цепочки криминальных происшествий. Лина в то время была счастливо замужем за Петром, и никакой другой мужчина ее не интересовал. Но, увы, все течет, все меняется, особенно в наше сумасшедшее врем, когда год идет за два. Любовь Лины и Петра, всего лишь несколько лет назад казавшаяся вечной, постепенно изжила себя, и они спокойно, без трагедий и надрыва расстались. А потом была серия убийств в столичном фитнес-клубе. В то время Башмачков не столько писал романы, сколько крутил. Его роман с Линой был бурным, но не слишком долгим. Башмачкову довелось спасти ей жизнь и признаться, что вообще-то он не только писатель, но и добровольный помощник полиции. Вскоре они поняли, что не могут друг без друга, и стали жить вместе. Правда, довольно быстро Лина выяснила, что обитать в одной квартире с писателем ей не по силам. Любой одаренный сочинитель – это волк-одиночка, зацикленный на своем творчестве и вообще – крайне эгоцентричный и нервный персонаж. В общем, в итоге оба решили, что им лучше расстаться.
Как ни странно, у Лины и Башмачкова сохранились не просто дружеские, но по-своему даже теплые отношения родных людей, у которых много общих дел, привязанностей и даже мыслей. Между ними со временем появилось что-то вроде телепатии. Каждый каким-то загадочным образом чувствовал, когда другому необходима помощь. Видимо, и в этот раз телепатический «радар» бывшего бойфренда сработал безошибочно. Лина ожидала увидеть в клинике кого угодно, только не его и была приятно удивлена.
– Как ты нашел меня, Башмачков? – спросила она и с изумлением заметила, что на глаза навернулись слезы.
– Легко! Помогли навыки добровольного помощника полиции, – не без гордости сообщил литератор. – Помнишь, как мы с тобой распутали одно мутное дельце?
– Аааа, серию загадочных убийств в фитнес-клубе! – Лина кокетливо поправила волосы и посмотрела на Башмачкова прежним заинтересованным взглядом. – Разве этот триллер, развернувшийся в реале, можно забыть! Бандиты тогда едва не утопили меня в бассейне. Как вспомню, горло от ужаса перехватывает, и мое заштопанное сердце начинает выстукивать рваные ритмы танго. Помнишь, как мы танцевали его в фитнес-клубе? Обожаю этот танец! Согласись, отделение кардиохирургии – не самое лучшее место для подобных воспоминаний. Если я начну танцевать здесь танго в ритме сердца, Омар Омарыч завтра же пригласит ко мне психиатра.
– Но ведь тогда все так хорошо закончилось! – напомнил Башмачков и незаметно приосанился. В отличие от Лины события в фитнес-клубе вызывали у него приятно-волнующие воспоминания. – Помнишь, как я вышел из-за колонны и тебя спас? – сообщил приятель о своей звездной минуте. Воодушевившись, он окончательно наплевал на строгие правила антисептики, царившие в хирургическом отделении, и смачно чмокнул Лину в щеку.
Лина неожиданно для себя покраснела, потом улыбнулась и подхватила в таком же шутливом тоне:
– Да уж. Твой выход оказался, признаюсь, очень своевременным. В общем, ты помог мне вырулить к хэппи-энду в этой фитнес-трагедии, достойной пера Шекспира. Правда, тогда мне открылось твое «второе дно».
– В смысле? – насторожился Башмачков.
– В том смысле, что ты прежде косил под малахольного сочинителя готических романов, а в фитнес-клубе открыл свое истинное лицо. Лицо добровольного помощника полиции.
– В самом деле? Это тебя удивило?
– Еще как! В самых смелых фантазиях я не могла бы представить тебя в роли помощника полицейских.