Танкистка
Шрифт:
— А где сейчас Валькирия?
— Неизвестно, но по крайней мере, среди тел убитых и раненых её не нашли, там вообще не было ни одного женского тела. Даже если она ранена или убита, мы об этом не узнаем или узнаем, но позже, если к нам попадётся кто-то из её отряда.
— Хорошо, пускай мы не смогли уничтожить или захватить Валькирию, но по крайней мере её отряд потерял всю бронетехнику и понёс большие потери. Надеюсь мы теперь нескоро о ней услышим.
12 июля 1941 года, штаб Западного фронта.
— Товарищ командующий, тут что-то непонятное происходит. — Обратился к новому командующему Западным фронтом, маршалу Тимошенко, начальник разведки фронта. — Вот последние данные сфотографированные нашим авиаразведчиком на нашем бывшем стационарном аэродроме.
— И что тут необычного?
— Аэродром уничтожен, причём полностью. Вот, посмотрите сами, мало того, что сожжены все постройки, но гляньте на уничтоженную бетонную взлётную полосу. Она уничтожена полностью, причем, что сразу бросается в глаза, на ней явно были
— И кто это мог быть?
— Мы не знаем, но догадываемся.
— Ну ка, ну ка?
— Неделю назад была разгромлена штабная колонна немецкой 18-ой танковой дивизии, а её командир, генерал Неринг был показательно повешен.
— Я слышал об этом, шуму поднялось много от этого случая.
— Так вот, это сделала механизированная группа сержанта Нечаевой. Она как раз должна находиться где-то в районе уничтоженного аэродрома. Судя по имеющейся у меня информации, её отряд уже уничтожил до сотни единиц вражеской бронетехники и не менее полка живой силы, притом, что её собственные силы не превышают механизированный батальон.
— А вот это интересно, вот что, Герман Капитонович, — Обратился Тимошенко к своему начальнику штаба, генерал-лейтенанту Маландину. — Немедленно подготовьте приказ, во-первых, присвоить сержанту Нечаевой звание старшего лейтенанта, а во-вторых, подготовьте бумаги, по которым она немедленно переводится непосредственно под прямое управление штаба Западного фронта. С этого момента она и её отряд не подчиняются никому, кроме нас. (После отстранения от должности 30 июня 1941 года генерал-майора Климовских, с 1 по 21 июля 1941 года, обязанности начальника штаба Западного фронта исполнял генерал-лейтенант Маландин.) — А вы, — Обратился он к своему начальнику разведки. — Как можно скорей найдите её отряд и передайте ей этот приказ.
Тимошенко сходу понял, какую выгоду он может получить от отряда Нечаевой, жаль, что нет других таких грамотных и инициативных командиров. Если удастся наладить с ней связь, то тогда можно будет координировать дальнейшие действия, а она пока действует очень результативно.
Глава 9
Подполковник Заварзин смотрел вслед удаляющейся Нечаевой и её бойцов, теперь ему ясно было видно и понятно, кто на самом деле командовал в её отряде. Несмотря на своё маленькое звание, всего лишь сержант, тем не менее, именно она всем командовала и все, от простого бойца, до командира ей подчинялись, выполняя беспрекословно все её приказы. Заварзин так и не смог понять — ПОЧЕМУ?! Вначале он думал, что просто из-за влюблённости в неё, старший лейтенант Горобец позволяет ей такие вольности, но сейчас не Горобец, а простые бойцы, которые её окружали, навели на него и его подчиненных оружие, причём без приказа с её стороны. Они понимали, что это может кончиться для них трибуналом, но тем не менее, ни секунды не колеблясь, бросились на её защиту, даже не дожидаясь, когда она их позовет. А как она обвинила его в разгроме их отряда! Разве это его вина, что немцев оказалось гораздо больше, чем он рассчитывал. Там было не больше пехотного батальона и при поддержке роты танков они должны были легко раскатать немцев в блин, но кто мог предположить, что одна танковая часть вернётся назад, на шум боя, а другая, наоборот ускорится и в результате они получат танковый удар с обоих флангов. С каждым такое может случиться, а Нечаева сделала его чуть ли не чудовищем, виноватым во всех их бедах. Заварзин осмотрел своих бойцов, хорошо хоть, что он никого из них в этой атаке не потерял, так как впереди шел отряд именно Нечаевой, а кроме того, теперь хоть все его люди оказались нормально вооружены. В колонне Нечаевой было оружие, они везли его с собой, и его бойцам выдали трёхлинейки, в том числе и командирам штаба и хозобслуги, которые были считай безоружными, что значат пистолеты командиров в бою. Также им выдали два ручника и по сотне патронов на винтовку, а к ручникам по три полных запасных диска. Конечно, много с таким боекомплектом не навоюешь, но что бы отбиться от небольшого подразделения противника, хватит вполне. Также, что немаловажно, выдали им и небольшой сухпай, по паре банок тушёнки и пачке горохового концентрата на человека, так что, по крайней мере на пару дней, продовольствие у них есть. Хорошо ещё, что немцы не стали их преследовать, а двинулись дальше, как только убедились, что русские отступили. Разумеется, часть немцев осталась оказывать помощь раненым и хоронить убитых, а Заварзин со своими людьми двинулся лесом вдоль дороги дальше, решив отойти от места неудачного прорыва километров на десять в сторону, и уже там, ночью, попытаться снова пересечь дорогу. Спустя неделю, он всё же вышел к своим, вот только от его почти полутора сотен бойцов и командиров осталось не более пяти десятков человек, остальные погибли во время выхода к своим в паре боестолкновений, которых он не смог избежать. Фильтр он прошел без проблем, документы в наличии, часть бойцов его полка тоже, даже знамя полка спасли, вот только дальше, он сам всё себе испортил. Он ни как не мог простить то, как Нечаева в наглую забрала остатки своего
— Товарищ Маршал, подполковник Заварзин по вашему вызову прибыл.
— Прибыл значит, а скажи-ка мне подполковник, как ты умудрился всего за одни сутки угробить отряд, который уже в течение пары недель успешно бил немцев без особых потерь? Мне вот это непонятно, а тебе Герман Капитонович, — Обратился Тимошенко к своему начальнику штаба.
— Мне тоже непонятно Семён Константинович.
— Вот видишь, нам обоим это непонятно, так я тебя слушаю подполковник, как ты отряд Нечаевой угробил?
Заварзин от услышанного впал в ступор и очнулся только тогда, когда Тимошенко на него прикрикнул.
— Подполковник, не слышу ответа!
Сглотнув, Заварзин очнулся и начал оправдываться.
— Товарищ маршал, эта Нечаева с самого начала лезла со своими советами, а кто она такая? Простой сержант, я даже не понимаю, как она вообще оказалась в танковых войсках. А насчет разгрома, то тут просто несчастливое стечение обстоятельств. В момент начала нашего перехода через дорогу, по ней двигался всего лишь пехотный батальон противника и две противотанковые батареи. Мы, с имеющимися у нас силами должны были сходу подавить их сопротивление и прорваться через дорогу, но тут с обоих флангов внезапно появились немецкие танки. Одни вернулись назад, услышав звук начавшегося боя, а другие наоборот ускорились. Мы просто не знали про них, вот они совместным ударом с флангов и сожгли все наши танки, после чего Нечаева, без приказа сначала начала отход, потом не просто не подчинилась моему приказу, а еще стала угрожать мне оружием, причем к ней присоединились и её бойцы. После этого она просто увела остатки своего отряда. Налицо отход без приказа, неисполнение самого приказа, а также неподчинение и угроза вышестоящему командиру оружием.
Заварзин наконец замолчал, а Тимошенко обратился к своему начштаба.
— Нет, Герман Капитонович, ты только на него посмотри, угробил по своей тупости и глупости такой отряд и еще считает, что Нечаеву надо отдать под трибунал. Жаль, что она сразу этого придурка, не отшила, по крайней мере, хоть свой отряд сохранила.
Тут Тимошенко сорвавшись, закричал на Заварзина.
— Да ты понимаешь дебил, что натворил?! Ты угробил отряд, на который у нас были большие планы! Они за время своего нахождения в немецком тылу сделали столько, сколько не каждая дивизия сделает! Только мы решаем дать отряду Нечаевой важное задание, как оказывается, что какой-то идиот его гробит на самом простом действии — переходе через дорогу, и только потому, что ему было лень перед этим произвести разведку, выяснив силы противника перед переходом. В общем так КАПИТАН, не будь у нас таких потерь, то я поставил бы тебя на роту, но поскольку командиров не хватает, то будешь командовать батальоном до тех пор, пока не научишься воевать. А теперь пошел вон!
Обескураженный Заварзин пулей вылетел из кабинета Тимошенко, в душе кляня на все лады эту чёртову Нечаеву, да лучше бы он никогда её не встречал, это же надо было так попасть из-за неё. Да что в ней такого, что даже маршал Тимошенко так её защищает, если только она не дочь какого очень большого начальника, только это может объяснить, почему её так защищают на самом верху. Вот только вопрос, если это так, то что она делает в немецком тылу или просто тоже попала в окружение, непонятно. Да пропади она пропадом, от неё одни неприятности. Только через два года Заварзин наконец получил снова майора и стал начштаба полка, а звание полковника и командование полком получил только под конец войны. Он на всю свою оставшуюся жизнь сохранил крайне негативное отношение к Нечаевой и даже после, узнав весь её боевой путь и то, сколько она сделала для победы, не изменило его к ней отношения. Не повстречай он её тогда, то наверняка уже был бы генералом, а так у него не осталось ни каких шансов. Возраст, он уже просто не успеет, война окончилась и теперь будет рутинная служба, а в генералы будут выдвигать тех, кто отличился на войне и он явно не окажется в их числе.
А Тимошенко после разноса подполковника Заварзина спросил своего начштаба.
— Как думаешь, Герман Капитонович, сможет Нечаева восстановить свой отряд?
— Думаю да, Семён Константинович, она же его уже один раз собрала и тогда у неё были намного худшие условия, она тогда была считай никем, что у неё было? Один КВ и четверо гавриков, которые составили её экипаж и которые даже небыли военнослужащими и всё. А теперь у неё есть авторитет и свои бойцы, которые в неё верят и пойдут за ней в огонь и воду, так как она уже доказала, что достойна командовать. Бойцы всегда охотней идут за тем, кто умеет воевать и побеждает, а Нечаева всем показала, что она умеет бить немцев, причем не числом, а уменьем. Этот дурак имел подавляюще преимущество перед противником, но тем не менее бездарно угробил всю технику и не смог пробиться.