Таня Гроттер и ботинки кентавра
Шрифт:
– Кошмар! – насмешливо сказала Гробулия. – А ты, конечно, этого не делаешь! Не выпиваешь энергию и не воруешь магию? Что-то я не вижу золотистого нимба у тебя над головой.
– Выпиваю и ворую. Но я оставляю ее в этом мире, где рано или поздно ее заберет кто-нибудь другой. Равно как и любой скряга, набивая сундуки золотом, знает, что рано или поздно все получат нерадивые наследники. И, хотя сердце его обливается кровью, он ничего с этим поделать не может. Но он, твой враг, забирает магию из мира вообще и перекачивает
– Ну и что! Пусть хоть в фонд Фобоса жертвует! Почему меня должен волновать какой-то он?
– Потому что ты подобна ему. Ты тоже повелеваешь стихиями. Огнем, воздухом, землей, водой… Ты слабее, но тоже способна на это! А значит, ты не отсюда. Тебе пришлось пройти через intermundia, чтобы попасть сюда. А через intermundia тебя мог провести только он. Вот только зачем? Этого я не могу понять! Зачем ты нужна ему?
– Может, потому что я хорошенькая? – легкомысленно поинтересовалась Склеппи.
– Не думаю, что для него это важно.
– Почему это неважно? – обиделась Гробулия. – Мужикам это важно. Он же не растение, нет?
– Это не известно никому. Никто его не видел, хотя многие посвященные и пытались. Поверь, они делали все возможное и невозможное. О том, что он существует, мы догадываемся лишь по тому, как он влияет на нашу жизнь. Каждый народ и даже варвары дают ему свои имена. Одни представляют его быком, другие кентавром, третьи рысью, четвертые – магом без лица. Но все это не отражает сути.
– И что ты хочешь от меня? Чтобы я его прогнала? – насмешливо спросила Склеппи.
– Я когда-то слышала от одной из лунных колдуний, самой мудрой из нас, что, когда встретятся несколько человек с многоцветными аурами, повелевающие всеми стихиями, произойдет нечто крайне важное для нашего мира… А это значит, ты не одна такая. Где-то должны быть подобные тебе.
– Значит, я не одна такая?
– Готова поклясться!
– А те, другие, я их знаю? Я была с кем-то из них знакома? В том мире или где-нибудь еще? – поинтересовалась Гробулия.
– Все возможно, госпожа.
– А вдруг кто-то из них в меня влюблен, а? Весь такой пушистый и влюбленный… «Гробулечка, ты моя киска!» – «Убери руки, противный!» – мечтательно сказала Склеппи.
– Что у вас в голове, госпожа?
– Что бы там ни было – все мое. Твоего там ничего нету… Ладно, проехали. Давай дальше мутить про твоего загадочного типа. Если с нашим появлением что-то способно измениться, зачем он перенес нас сюда? Оставил бы нас в этой самой «мундии», – хихикнула Склеппи, сознание которой вечно пребывало во власти ассоциаций.
– Этого никто не знает, госпожа. Только он. Судьба неумолима. Ее нельзя изменить.
– А свою смерть ты предвидишь?
Ведьма поморщилась.
– Когда-то мне было предсказано, что нить моей жизни перережет браслет. Но не думаю, что это произойдет скоро. Я даже собираю браслеты. Всю жизнь именно они, браслеты, дарили мне самые острые переживания. Ничто так не согревает кровь и не возбуждает, как игра со смертью, – небрежно сказала колдунья.
– У меня тоже есть браслет, – вскользь заметила Склеппи. – Очень плохой браслет. Скверный. Я бы с удовольствием от него избавилась. Но тебе я его не покажу.
Оза насторожилась. Глаза у нее маниакально заблестели.
– Дай взглянуть! – потребовала она жадно.
– Нет! Думаю, не стоит. Он может меня обжечь.
– Дай взглянуть, я тебе сказала! Если это судьба, ее все равно не избежать. Если же нет… Отдай мне свою магию! Отдай мне все!
Внезапно протянув руку, ведьма схватила Гробулию за запястье и дернула к себе. Склеппи, не ожидавшая от старухи такой прыти, не устояла на ногах. Обе покатились по полу. Гробулия слабела, теряя силы. Каждая новая секунда контакта играла на руку энергетической ведьме.
– Я заберу все! Я выпью тебя до дна!.. Я сама стану красоткой с многоцветной аурой! Когда утром палач придет сюда, здесь будет лишь твое высохшее тело… Я же буду далеко! – бормотала лунная ведьма. Ее щеки розовели и обретали краски по мере того, как щеки Склеппи их теряли.
Гробулия перекатилась на бок и попыталась выдернуть у Озы руку. Ей это не удалось. Однако в борьбе завернулся рукав, обнажив запястье Гробулии. Склеппи и Оза одновременно посмотрели на браслет. В этот раз он выглядел заурядно – узкая витая полоска с парой проступивших рун.
– Так и я думала, что это не он. Очередная жалкая безделу… – с облегчением начала лунная ведьма и без всякого предупреждения – неожиданно для себя и Склеппи – рассыпалась прахом.
Гробулия, осыпанная сероватой пылью, вскочила и брезгливо отряхнулась.
Едва она успела восстановить силы, как в коридоре зашаркали приближающиеся шаги. Гробулия поспешно кинулась к двери и стала забивать скважину замка всякой дрянью. Она слишком хорошо понимала, зачем к ней могут идти. Едва она втолкнула толстую щепку, как в замке безнадежно заворочался ключ. Затаив дыхание, Склеппи слышала, как тюремщик-астролог с руганью пытается протолкнуть ключ.
– Замок заело. Придется, видно, вышибать, – пожаловался он кому-то. – Эй, Фоби, чего ты такой хмурый?
– Да из-за приказа о казни. В жизни не читал такого бреда! – пискляво отвечал кто-то, и Гробулия узнала палача.
– А что там такое?
– Вообрази: я должен посадить ее на кол, отрубить голову, четвертовать, а после этого еще и замуровать в стене! ЗАЖИВО! Как, интересно, я смогу это сделать?.. Спорю, приказ диктовала царица Нуи, а Бэр подмахнул не читая, – пожаловался палач.