Тарен странник
Шрифт:
Гурджи упал на выступ и подполз к Тарену.
– Хозяин, хозяин, – кричал он, – Гурджи видит тропинку наверху. Но она крутая, о, совсем крутая.
Тарен глянул в ту сторону, куда указывал Гурджи. Среди громадных камней и заснеженных трещин в скалах он разглядел узкий проход, свободный ото льда. Однако, как и предупреждал Гурджи, он поднимался почти отвесно вверх. Один человек с трудом, но мог бы взобраться по нему. Но сразу вдвоем и с третьим, раненным и беспомощным? Тарен сжал зубы.
Поднялся ветер. Он завывал в ущелье, хлестал вдоль каменных стен и почти срывал их со скользкого выступа. Они еще раз попытались подтащить Краддока к врезанной в скалы тропинке, но снова должны были отступиться: ветер сносил с ног. Ранние сумерки начали сгущаться. Сумрак заливал ущелье. Голова Тарена кружилась, наклонная каменная площадка уходила из-под ног. Колени его подгибались, когда он вновь и вновь пытался приподнять пастуха.
– Оставь меня, – хрипло пробормотал Краддок. – Оставь. Ты только зря растратишь свои силы.
– Оставить тебя? – выкрикнул Тарен. – Какой сын может оставить отца на погибель?
Услышав эти слова, Краддок через силу улыбнулся, но мгновение спустя лицо его снова исказилось от боли.
– Спасайся сам, – еле слышно прошептал он.
– Ты мой отец, – ответил Тарен. –Я остаюсь.
– Нет! – вскричал пастух из последних сил. – Делай, как я прошу тебя! Уходи отсюда! Покинь меня, или будет слишком поздно. Сыновний долг? Ты ничего мне не должен. Никакие узы крови не связывают нас!
– Как это? – опешил Тарен. Туман поплыл перед его глазами, и он вынужден был ухватиться за выступ скалы. – Как же это? Ты говоришь, что я не твой сын?
Краддок мгновение смотрел на него остановившимся взглядом.
– Никогда я не кривил душой, – прохрипел он, – Кроме одного-единственного раза. Я лгал тебе.
– Лгал? – Тарен в ужасе смотрел на умирающего. – Ты лгал мне тогда… или ты лжешь мне теперь, спасая меня?
– Полуправда хуже, чем ложь, – прошептал пастух прерывисто дыша. Послушай меня. Выслушай вторую половину правды. Да, давно это было, когда Даллбен появился у меня. Я не знаю, зачем он путешествовал по Прайдену и что искал.
– Но ребенок? – нетерпеливо воскликнул Тарен. – Его не было вовсе?
– Он был, – ответил Краддок, – Сын. Наш первенец, как я тебе и говорил. Но он не прожил и дня после своего рождения. Его мать умерла вместе с ним… – Он напряг последние силы. – А ты… мне нужна была твоя сила, твоя молодая сила, чтобы сохранить то, что осталось. Я не знал иного пути продолжить свое дело. Когда я лгал, мне было стыдно, но потом оказалось ещё более стыдным и невозможным сказать правду. Когда твой друг уехал, я мог только надеяться, что ты последуешь за ним, и дал
Краддок умолк. Казалось, он уже не дышит. Но глаза его снова открылись.
– Вот она, правда, – поспешно говорил Краддок, словно боялся не успеть досказать всё. – Сначала я опирался на тебя, как на мой костыль, потому что ты служил моей цели. Но потом… ни один отец не любил своего сына так же нежно и сильно, как я полюбил тебя.
Слезы ослепляли Тарена. Ком горечи застрял в горле. Краддок, попытавшийся подняться, снова рухнул на камни.
– Уходи отсюда, – твердил он.
Рука Тарена непроизвольно скользнула под куртку. Пальцы нащупали круглое устье боевого рога. С криком радости он вскочил на ноги. Рог Эйлонви! Выбегая из хижины вслед за Гурджи, он не думая подхватил его и прицепил к поясу. Поспешно вытащил он из-под полы плаща спасительный рог. Зов, которым он так дорожил, теперь долетит к Красивому Народу! Он один мог спасти Краддока. Покачиваясь, он прислонился спиной к выступу скалы. Мелодия, которой научил его Доли, медленно, словно в тумане, всплывала в памяти. Внезапно звуки эти явственно прозвучали в его голове.
Он поднял рог и поднес его к губам. Голос рога был чистым и ясным. Ветер подхватил громкие протяжные звуки и, будто послушный гонец, понес их вдоль ущелья, где они множились бесконечным эхом. В глазах Тарена потемнело, и он без сил опустился на край скалы.
Как долго они оставались здесь, буквально цепляясь за острые камни, он не знал. Были ли это мгновения или долгие часы? Ои пришел в себя от прикосновения сильных рук, которые несли его, словно бы по воздуху. Туго обвязанная вокруг талии веревка врезалась в тело. Почти в беспамятстве он видел широкие лица карликов, этих подземных жителей, во множестве окружавших его.
И Тарен снова впал в забытье.
Когда он в следующий раз открыл глаза, то обнаружил, что лежит в хижине у ярко пылающего очага. Гурджи сидел рядом. Тарен вскочил. Боль опалила грудь. С удивлением он увидел на груди свежую повязку.
– Сигнал, – слабо пробормотал он, – на него ответили…
– Да, да! – закричал Гурджи. – Красивый Народ спас слабого Гурджи и доброго хозяина! Они смазали раны хозяина лечебными смазками и перевязали крепкими повязками.
– Они пришли на наш зов, – повторил Тарен. – Добрый старый Доли предупреждал меня не тратить последний сигнал. Я рад, что сохранил его и спас Краддока. Как он себя чувствует? – Он внезапно умолк, увидев наполненные слезами глаза Гурджи.
Бедняга съежился и опустил свою лохматую голову.
Тарен почувствовал, как безмолвный крик боли резанул горло. Он откинулся назад, и тревожная тьма застила веселый свет очага.
Глава шестнадцатая