Тарнсмены гора (трилогия)
Шрифт:
Итак, я принюхивался, и ноздри мои слабо, но неопровержимо восприняли запах, который я раньше никогда не встречал. Насколько я мог судить в то время, это простой запах, хотя позже я узнал, что он состоит из комплекса еще более простых составляющих. Я не могу описать этот запах, как невозможно дать понять человеку, никогда не пробовавшему цитрусовых, каковы они на вкус. Однако запах чуть кислый, он раздражает ноздри. Отдаленно напоминает запах выстреленного патрона.
Но что оставило этот запах в коридоре, я так и не знал.
Я
Я уловил запах царя-жреца.
Вложив меч в ножны, я пошел в комнату Вики. В пути я напевал воинскую песню и чувствовал себя счастливым.
8. ВИКА ПОКИДАЕТ КОМНАТУ
– Проснись, девчонка!
– воскликнул я, входя в комнату, и дважды резко хлопнул в ладоши.
Испуганная девушка с криком вскочила на ноги. Она лежала на соломенном матраце у спального возвышения. Она вскочила так резко, что ушибла колено о камень, и это ей не понравилось. Я хотел испугать ее до полусмерти и был доволен результатом.
Она гневно смотрела на меня.
– Я не спала.
Я подошел к ней и сжал ее голову руками, глядя ей в глаза. Она говорила правду.
– Видишь!
– сказала она.
Я рассмеялся.
Она опустила голову и застенчиво посмотрела на меня.
– Я счастлива, что ты вернулся.
Я взглянул на нее и увидел, что она опять говорит правду.
– Вероятно, в мое отсутствие ты побывала в кладовке с продуктами.
– Нет. Не была… - и ядовито добавила: - хозяин.
Я оскорбил ее гордость.
– Вика, - сказал я, - мне кажется, тут пора кое-что изменить.
– Тут ничего не меняется, - ответила она.
Я осмотрелся. Меня интересовали сенсоры. Чувствуя возбуждение, я осмотрел их. Потом начал тщательно обыскивать комнату. Хотя устройство сенсоров и способ их применения мне были непонятны, но я думал, что в них нет ничего загадочного, ничего такого, что нельзя было бы объяснить со временем. Ничто не заставляло думать, что цари-жрецы - или царь-жрец - некие непостижимые, неощутимые существа.
Больше того, в коридоре я уловил след, ощутимый след царя-жреца. Я рассмеялся, Да, я унюхал царя-жреца или его принадлежности. Мысль эта меня позабавила.
Яснее, чем когда-либо раньше, понимал я, как суеверия угнетают и калечат людей. Неудивительно, что цари-жрецы скрылись за оградой в Сардаре и позволили сказкам посвященных выстроить вокруг них стену ужаса, неудивительно, что они скрывают свою природу и сущность, неудивительно, что они так тщательно маскируют свои планы и цели, свои приспособления, инструменты, свои ограничения! Я громко рассмеялся.
Вика удивленно смотрела на меня, очевидно, решив, что я спятил.
Я ударил кулаком о ладонь.
– Где они?
– воскликнул я.
– Что?
– прошептала Вика.
– Цари-жрецы видят и слышат. Но как?
– Своей властью, - ответила Вика, прижимаясь к стене.
Я
И тут я увидел прямо в центре потолка лампу, такую же, как в коридорах, но эта лампа не горела. Это ошибка со стороны царей-жрецов. Разумеется, прибор может находиться в любой другой лампе. Возможно, просто одна из этих ламп, которые способны гореть годами, перегорела.
Я вскочил на спальное возвышение. Крикнул девушке:
– Принеси мне сосуд!
Она убедилась, что я сошел с ума.
– Быстрее!
– крикнул я, и она бегом принесла мне бронзовый сосуд.
Я выхватил у нее сосуд и бросил его в лампу, которая разлетелась с искрами. Пошел дым. Вика закричала и скорчилась у возвышения. Из углубления, в которое была вделана лампа, свисали, обожженные и дымящиеся, провода, блестящая металлическая диафрагма и коническое вместилище, в котором могли располагаться линзы.
– Иди сюда, - сказал я Вике, но бедная девушка прижалась к возвышению. Я нетерпеливо схватил ее за руку и вздернул на платформу.
– Смотри!
– сказал я. Но она решительно не желала поднимать голову. Я схватил ее за волосы, она закричала и подняла голову.
– Смотри!
– воскликнул я.
– Что это?
– проскулила она.
– Это был глаз, - ответил я.
– Глаз?
– Да, такой же, как глаз в двери.
– Я хотел, чтобы она поняла.
– Чей глаз?
– Глаз царей-жрецов, - рассмеялся я.
– Но теперь он закрылся.
Вика задрожала, прижавшись ко мне, а я в своей радости, все еще держа ее рукой за волосы, склонился к ее лицу и поцеловал в великолепные губы, и она беспомощно вскрикнула в моих объятиях и заплакала, но не сопротивлялась.
Я впервые поцеловал девушку-рабыню и сделал это в приступе безумной радости, и мой поцелуй удивил ее, она не могла меня понять.
Я соскочил с платформы и направился к входу.
Она осталась стоять на каменном возвышении, изумленная, прижав руки к губам.
Смотрела она на меня странно.
– Вика!
– воскликнул я, - хочешь уйти из этой комнаты?
– Конечно, - дрожащим голосом ответила она.
– Хорошо. Скоро выйдешь.
Она отшатнулась назад.
Я рассмеялся и подошел к входу. Я уже осматривал шесть красных куполообразных выпуклостей, по три с каждой стороны портала. Конечно, нехорошо их уничтожать: они так красивы.
Я достал меч.
– Остановись!
– в ужасе крикнула Вика.
Она спрыгнула с каменного возвышения и побежала ко мне, схватила меня за руку, державшую меч, но левой рукой я отбросил ее, и она упала на пол у возвышения.