Тарнсмены гора (трилогия)
Шрифт:
– Это самка человеческого рода, но выращенная как животное, ради своей красоты и страстности.
– Знаю.
– Это животное, выведенное для удовольствия мужчины, выращенное для удовольствия своего хозяина.
Я ничего не ответил.
– В моих жилах, - сказала она, - течет кровь такого животного. В моих жилах кровь рабыни для удовольствий.
– Она засмеялась.
– А ты, Тарл Кабот, хозяин. Мой хозяин.
– Нет, - сказал я.
Она насмешливо приблизилась ко мне.
– Я буду служить
– Нет.
– Да. Я буду послушной рабыней для удовольствий.
– И она подняла ко мне свои губы.
Я удерживал ее руками на расстоянии.
– Попробуй меня, - сказала она.
– Нет.
Она засмеялась.
– Ты не сможешь отказаться от меня.
– Почему?
– спросил я.
– Я тебе этого не позволю. Видишь ли, Тарл Кабот, я решила, что ты будешь моим рабом.
Я оттолкнул ее от себя.
– Ну, хорошо!
– воскликнула она. Глаза ее сверкали.
– Хорошо, Кабот, тогда я завоюю тебя!
И в этот момент я снова ощутил тот запах, который чувствовал в коридоре за пределами комнаты; я прижался губами к губам Вики, впился в ее губы зубами, откинул ее назад, так что только моя рука не давала ей упасть на каменный пол, услышал ее удивленный болезненный крик, а потом гневно отбросил ее на соломенный рабский матрац, лежавший в ногах спального возвышения.
Теперь мне казалось, что я понял их замысел, но они пришли слишком быстро! У нее не было возможности выполнить свое задание. Но если бы я не сосредоточился, могло бы быть труднее.
Я по-прежнему не поворачивался к входу.
Запах усилился.
Вика в страхе скорчилась на рабском матраце, в тени рабского кольца.
– В чем дело?
– спросила она.
– Что случилось?
– Значит ты должна завоевать меня?
– Не понимаю, - она запиналась.
– Ты негодное орудие царей-жрецов.
– Нет, - сказала она, - нет!
– Сколько мужчин ты завоевала для царей-жрецов?
– Я схватил ее за волосы и повернул к себе лицом.
– Сколько?
– Не нужно!
– Она заплакала.
Мне хотелось разбить ее голову о каменную платформу, потому что она предательская, соблазнительная, злая женщина, достойная только ошейника, наручников и хлыста!
Она качала головой, как бы отрицая не высказанные мною обвинения.
– Ты не понимаешь, - сказала она.
– Я люблю тебя!
Я с отвращением отбросил ее от себя.
Но по-прежнему не смотрел на вход.
Вика лежала у моих ног, с угла ее губ стекала струйка крови - знак моего жестокого поцелуя. Полными слез глазами она смотрела на меня.
– Пожалуйста, - сказала она.
Запах все усиливался. Я знал, что он близко. Как это девушка его не замечает? Разве это не часть ее плана?
– Пожалуйста, - повторила она, протянув ко мне руку. Лицо ее было залито слезами, в голосе
– Я люблю тебя.
– Молчи, рабыня, - сказал я.
Она склонила голову к камням и заплакала.
Я знал, что теперь он здесь.
Запах подавлял.
Вика, казалось, тоже поняла, она подняла голову, глаза ее расширились от ужаса, она поползла на коленях, закрыв лицо руками, задрожала и испустила длинный ужасный крик, крик, полный страха.
Я выхватил меч и повернулся.
Он стоял в проходе.
По-своему красивый, высокий и золотой, нависал надо мной, в рамке массивного портала. Не более ярда в ширину, но голова почти касалась верха портала, так что я решил, что он не менее восемнадцати футов ростом.
На шести ногах, с большой головой, как золотой шар, с глазами, как светящиеся диски. Две передние лапы, напряженные и изящные, подняты вверх, перед телом. Челюсти один раз раскрылись и закрылись. Двигались они вбок.
От головы отходили два тонких соединенных отростка, длинных и покрытых короткими вздрагивающими золотистыми волосками. Эти два отростка, как два глаза, обвели комнату и потом как будто уставились на меня.
Они изогнулись по направлению ко мне, как тонкие клешни, и бесчисленные золотистые волоски на них распрямились и нацелились на меня, как дрожащие золотые иглы.
Я не понимал, как воспринимает мир это существо, но знал, что нахожусь в центре его восприятия.
На шее у него висел небольшой круглый прибор, что-то вроде транслятора, похожего, но более компактного, чем знакомые мне разновидности.
Я почувствовал, что это существо издает какие-то новые запахи.
Почти одновременно из прибора послышался механический голос.
Говорил он по-горянски.
Я знал, что он скажет.
– Я царь-жрец, - сказал он.
– Я Тарл Кабот из Ко-ро-ба, - сказал я в ответ.
Я снова ощутил изменение в запахах; они исходили из прибора, висевшего на шее этого существа.
Два чувствительных отростка на голове существа, казалось, воспринимают эту информацию.
Новый запах донесся до моих ноздрей.
– Следуй за мной, - произнес механический голос, и существо повернулось.
Я пошел к входу.
Существо длинными шагами удалялось по коридору.
Я взглянул на Вику, которая протянула ко мне руку.
– Не ходи, - сказала она.
Я презрительно отвернулся от нее и пошел за существом.
За собой я услышал, как она плачет.
Пусть плачет, сказал я себе: она подвела своих хозяев, царей-жрецов, и наказание ее ждет нелегкое.
Если бы у меня было время, если бы не более настоятельные дела, я сам бы наказал ее, наказал бы безжалостно, показал ей, что значит ее ошейник, научил бы ее повиновению, как горянский хозяин учит провинившуюся рабыню.