Таящийся ужас 3
Шрифт:
— Ты совершаешь большую ошибку.
— Ну, посмотрим.
Младенец продолжал сосать.
— Альберт, мне кажется, что она опять выпьет целую бутылку.
— Уверен, так и будет.
Спустя несколько минут от молока ничего не осталось.
— Ну какая же чудесная девочка! — воскликнула миссис Тейлор, начиная осторожно извлекать соску изо рта ребенка. Тот почувствовал, что она собирается делать, и засосал еще стремительнее, стремясь удержать соску. Женщина сделала небольшой короткий рывок, и — хлоп! — соска выскочила.
— Уааа! Уааа! Уааа! — снова раздались вопли младенца.
— Вот ведь чертенок какой, — проговорила миссис Тейлор, чуть подкидывая ребенка себе на плечо и несильно шлепая его по попке.
Тот дважды быстро отрыгнул.
— Ну вот, моя хорошая, теперь все будет в порядке.
На несколько секунд крики смолкли, а потом раздались с новой силой.
— Пусть еще срыгнет, — сказал Альберт. — Она слишком много съела.
Жена снова подняла ребенка на плечо, потерла девочке спинку. Она переложила младенца с одного плеча на другое, потом уложила на живот к себе на колени, наконец усадила. Однако девочка больше не срыгивала, тогда как вопли становились с каждой минутой все громче и настойчивее.
— Хорошо для ее легких, — проговорил Альберт с улыбкой. — Именно так они упражняют свои легкие, Мейбл. Ты знала об этом?
— Ну, ну, ну, — приговаривала женщина, покрывая поцелуями лицо девочки. — Ну, ну, ну.
Они подождали еще пять минут, однако крики не прекращались ни на мгновение.
— Смени ей подгузник, — сказал Альберт. — Намочила, наверное, вот и все.
Он принес с кухни свежие пеленки, и миссис Тейлор заменила ими старые.
Это не произвело на младенца никакого впечатления.
— Уааа! Уааа! Уааа! — орало дитя.
— Мейбл, может ей колет где-нибудь? Ты проверила?
— Ну конечно же проверила, — ответила жена, для верности ощупывая пеленку пальцами.
Родители сидели в креслах напротив друг друга, нервно улыбаясь, глядя на лежащего на коленях матери младенца и дожидаясь, когда же он наконец устанет и перестанет – кричать.
— А знаешь что? — наконец спросил Альберт.
— Что?
— Готов поспорить, что она хочет есть. Клянусь, ей хочется еще раз приложиться к этой бутылочке. Может, сходить и принести еще?
— Альберт, я думаю, что этого делать не надо.
— Но это же поможет, — сказал он, поднимаясь. — Пойду подогрею вторую порцию.
Он прошел на кухню и отсутствовал несколько минут. Когда он вернулся, в руках у него была наполненная до краев бутылочка с молоком.
— Я приготовил двойную дозу, — объявил он. — Восемь унций — так, на всякий случай.
— Альберт! Ты с ума сошел! Тебе что, неизвестно, что перекормить младенца так же плохо, как и недокормить?
— Мейбл, но не обязательно давать ей все. Можешь остановиться, когда захочешь. Ну давай, — сказал он, становясь рядом. — Дай ей есть.
Миссис Тейлор стала щекотать соской верхнюю губу младенца. Крохотный ротик мгновенно, как ловушка, захлопнулся вокруг резинового соска, и в комнате воцарилась тишина. Все тело ребенка расслабилось, едва он начал сосать, и по его лицу разлилось выражение безмерного блаженства.
— Ну вот видишь, Мейбл! Что я тебе говорил?
Женщина ничего не ответила.
— Она просто изголодалась, вот и все. Посмотри только, как она сосет.
Миссис Тейлор поглядывала на уровень молока в бутылочке. Он быстро понижался, и совсем скоро три или четыре унции из восьми бесследно исчезли.
— Ну вот. — сказала она. — Хватит.
— Но, Мейбл, ты не можешь сейчас отнять ее.
— Да, дорогой, я должна.
— Да брось ты. Пусть выпьет все до конца, а ты не волнуйся.
— Но, Альберт…
— Она изголодалась, ты разве не видишь? Ну давай, моя красавица. Ты прикончишь эту бутылочку.
— Не нравится мне это, Альберт, — промолвила жена, но бутылочку все же отнимать не стала.
— Мейбл, она просто наверстывает упущенное, вот и все.
Через пять минут бутылочка опустела: Миссис Тейлор медленно извлекла соску, и на сей раз ребенок не выказал никакого протеста, не издал ни звука. Он мирно лежал на коленях матери, глазенки блестели от удовлетворения, рот был полуоткрыт, губы в молоке.
Двенадцать полных унций, Мейбл! — сказал Альберт Тейлор. — В три раза больше нормы! Это просто поразительно!
Женщина внимательно смотрела на дитя. В этот момент прежнее встревоженное выражение со сжатыми губами испуганной матери стало постепенно возвращаться на ее лицо.
— Что это с тобойслучилось? — спросил Альберт. — Это встревожило тебя, да? Но нельзя же рассчитывать на то, что она войдет в норму на каких-то четырех паршивых унциях. Так что не глупи.
— Альберт, подойди-ка сюда.
— Что?
— Я сказала, подойди сюда.
Он подошел и встал рядом с ней.
— Посмотри повнимательнее и скажи, ты не замечаешь никакой разницы?
Он присмотрелся к ребенку.
— Мне кажется, Мейбл, что она покрупнела, если ты это имеешь в виду. Покрупнела и потолстела.
— Возьми ее, — приказала жена. — Иди, подними её.
Он протянул руки и поднял ребенка с материнских коленей.
Боже мой! — воскликнул он. — Да она весит целую тонну.