Тайфун в закрытом секторе
Шрифт:
— Это вы очень хорошо придумали, сеньор Винценто, — подтвердил Клим. — Забирайте всю свою команду, мне в порту они не нужны, нанимайте в городе повозку и отправляйтесь, не торопясь, в поселок. Капитан Кихос оставил достаточно денег, которых хватит и на премию команде, и на оплату за установку хорошего каменного надгробия над его могилой, чтобы испанскому капитану не стыдно было лежать на английской земле.
— А вы разве не пойдете с нами?
— Нет. Важное дело заставляет нас оставаться на «Санте».
— Сеньор, мы не намного обогнали «Аркебузу», вскоре
— Я думаю, до этого дело не дойдет.
— Смотрите, сеньор. Не очень-то доверяйте мирным обещаниям Оливареса. Он злопамятен и не прощает обид.
— Спасибо за заботу, сеньор Винценто. Не беспокойтесь за нас.
Засмоленный гроб завернули в парусину, поставили в баркас и спустили на воду.
Почти вся команда «Санты» пожелала проводить своего капитана. На борту остались только пять человек, которые решили дожидаться Оливареса, в их числе был Хуанито, почему-то он не уехал вместе с Долорес. Остался и боцман как ответственный за негров перед Оливаресом.
Клим крепко пожал руку Винценто.
— Сделайте там все как следует. Не торопитесь возвращаться.
Винценто последним спускался в баркас и невольно остановился на верхней ступеньке лестницы, ожидая, что Клим как-то пояснит такое странное пожелание.
Но Клим, конечно, больше ничего не сказал.
Порт-Ройял
Ника стояла у борта и разглядывала Порт-Ройял.
До берега было метров двести, не более. Клим оказался прав, с такого расстояния город понравился ей куда меньше, чем когда она глядела на него издали. Вдоль берега, перед стенами форта, тянулись закопченные деревянные склады, кузнечные мастерские, доки, где стучали топоры и молотки.
Десятки лодок и баркасов сновали по гавани между пристанью и судами. Толпы пестрого народа суматошились на берегу.
Яростно пекло солнце.
Вода в гавани была сплошь покрыта мусором, щепой, шелухой кокосовых орехов. Резко пахло корабельной смолой и отбросами.
— Такую воду загадили, — ворчала Ника. — Грязь сплошная, даже не купается никто.
— Не потому, грязью здесь никого не удивишь. Ты вон туда погляди.
Спокойную воду, как перископ подводной лодки, резал конец треугольного плавника.
— Акулы?!
— Запах кухонных отбросов привлекает сюда хищников. Здесь не то что купаться — ногу в воду опустить опасно.
— Фу, какая пакость! Испортил мне настроение. Я думала, попаду в рай. А тут — на тебе. Видимо, как говорят, все красивое — красиво издали. Пойду собираться.
Клим покинуть «Санту» не мог.
С часу на час в гавань должна прибыть «Аркебуза», он хотел встретить ее сам, узнать, где она остановится, попытаться сообразить, как добраться до ящика.
Он рассчитывал, что Оливарес не станет ему мешать, как и Клим не помешает ему занять желанное место капитана.
На встречу с отцом Себастьяном отправлялась Ника.
— Хотя он и испанец, — говорил Клим, —
— С сибирским произношением!
— Тебе не будет надобности настаивать на своем английском происхождении, легенду сочинишь, смотря по обстоятельствам. Чему-то уже здесь научилась, думаю.
— Спасибо!
— Но, видит Бог…
— Клим, опять?
— Ладно, не цепляйся. Мой Бог ничем не хуже твоих чертей и дьяволов, которые так и скачут с твоего языка… Не хочется мне тебя одну отпускать. Может, не ходить?
— А письмо?
— Письмо и Дубок может отнести.
— Дубок там растеряется, сделает что-нибудь не так. Или письмо отдаст не тому, кому нужно. Дело, как я понимаю, королевское, серьезное. С печатями. Да и что ты беспокоишься, я с Дубком пойду, не одна. Меня здесь никто не знает. А я настоящий флибустьерский город погляжу. На этих самых флибустьеров посмотрю, сколько я о них читала. В кино видела…
— Да, здесь не кино. Ты взгляни, что там на берегу!
— А что? Народу не больше, чем на пляже в Сочи в хороший день.
— Смотря какого народу. У черноморского пляжника все оружие — авторучка да расческа. А здесь? Без ножа и без пистолета никто и не показывается. И пьяные. Слышишь — поют?
— Чего им еще делать, Клим? У нас на курортах тоже не толкуют о квантовой механике, тоже поют «Шумел камыш», например, а здесь что-нибудь вроде «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, ой-хо-хо! И бутылка рому!» Чем хуже? Чего им не петь, болтались-болтались в море…
— Убивали, грабили.
— Не без этого. Они другого ничего больше делать не умеют. Их же не учили. Тут на все твое Карибское море простой школы-семилетки ни одной нет. Вот и занимаются, чем умеют.
— Рабами приторговывают…
— Приторговывают, черти! А сейчас решили отдохнуть. Посидеть с товарищами, погулять. Нужно куда-то девать свои гульдены, гиены и пиастры, раз они в кармане есть. Клим, ну что ты на меня уставился? Ведь это же все мужики, черт побери!
Клим задумчиво разглядывал Нику.
— Лихие у тебя были предки, все-таки.
— Что, опять не так сказала?
— Да нет, все так… Давай иди наряжайся. Камзол надень попросторнее. Шляпу пошире, на глаза. Ну и вообще…
— Чего вообще?
— Чтобы не заметно было, что ты женщина в камзоле.
— Это-то я поняла. Только жарко будет в камзоле.
— Ничего — потерпишь. А то боюсь, как бы тебе там холодно не стало. По-моему, ты все еще плохо представляешь себе береговую обстановку. Да так… не успеешь оглянуться, как очутишься где-нибудь в притоне.
— В гареме? Как Мария в «Бахчисарайском фонтане»? Как интересно!
— Ладно, не улыбайся. Гарем — это еще ничего… Дубок!
— Вот он я.
Для Дубка Клим позаимствовал старую одежду капитана Кихоса, отпоров манжеты и кружева, чтобы слуга молодого господина не выглядел слишком уж нарядно. На пояс Дубок привесил внушительный абордажный тесак, за пояс заткнул два пистолета из запасов того же капитана.