Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта

Эндрю Ньюберг

Неврологические механизмы трансцендентности возникли из нейронной сети, которая развивалась ради более успешного поиска пары и в контексте сексуального опыта

Мы думаем, что не случайно такими же словами люди говорят о сексуальн6ом наслаждении. Это не удивительно, поскольку неврологические структуры и пути, участвующие в опыте трансцендентного – включая возбуждающую, умиротворяющую и лимбическую систему, – в процессе эволюции развивались для того, чтобы высшая точка полового акта была связана с мощным ощущением оргазма.

Механизм оргазма запускается с помощью повторяющихся и ритмичных стимулирующих действий. Любопытно, что для оргазма

необходима стимуляция как возбуждающей, так и умиротворяющей систем [143] . Как мы видели, одновременная активизация двух этих систем тесно связана с тем процессом, который приводит в движение механизмы трансцендентности; таким образом, для переживания мистического союза и сексуального блаженства мозг использует одни и те же нейронные пути. Это, разумеется, не означает, что два этих переживания тождественны. На самом деле с неврологической точки зрения одно сильно отличается от другого.

143

См.: Komisaruk and Whipple 1998, Knobil and Neill 1994.

Сексуальное наслаждение порождает главным образом гипоталамус, относительно примитивная структура, и хотя сюда могут подключиться высшие процессы мышления, которые увеличивают удовольствие от акта любви, сексуальный экстаз – это прежде всего продукт физических тактильных ощущений. Опыт же трансцендентного или, по меньшей мере, те его формы, что ведут к интенсивному состоянию единства, описанному в данной главе, вероятно, опирается на работу наивысших когнитивных структур, в частности тех, что находятся в лобной доле, и других ассоциативных зон. Этот процесс запускают утонченные и сложные психические ритмы медитации и созерцательной молитвы.

Для переживания мистического союза и сексуального блаженства мозг использует одни и те же нейронные пути

Эволюционная перспектива позволяет думать, что нейробиологические принципы мистических переживаний возникли, хотя бы в какой-то мере, из механизма сексуальной реакции. Значит, в каком-то смысле мистический опыт представляет собой случайный побочный продукт, но это нисколько не принижает значения духовных переживаний. Многие самые тонкие и самые сложные функции мозга возникли в процессе эволюции из низших неврологических процессов. Так, сложные когнитивные способности, позволяющие нам наслаждаться музыкой или создавать произведения искусства, возникли из более простых нервных структур, которые развивались по ходу эволюции ради обеспечения вполне земных нужд выживания. И тот факт, что орел получил способность летать случайно из-за каких-то органов, нужных на земле, не уменьшает красоту или «истину» его полета. Потенциал полета существовал всегда. И когда эволюция наконец случайно двинулась в нужном направлении, этот потенциал был реализован и чудо полета стало реальностью.

Нам важно помнить: какими бы неправдоподобными или непонятными ни казались нам описания мистиков, они опираются не на ложные идеи, но на опыт, обладающий неврологической реальностью. Наши представления о работе мозга позволили это предсказать, а наши исследования духовных переживаний буддистов и католических монахинь методом ОФЭКТ показали, что так работают умы людей, занимающихся медитацией или созерцанием.

С одной стороны, неврологическая реальность абсолютного единого бытия ни в коей мере не доказывает существования абсолютной духовной реальности (о том, что означает концепция абсолютного единого бытия для духовной жизни, мы поговорим в следующей главе). Вместе с тем, рассматривая мистический опыт как нейробиологическую функцию, мы вовсе не утверждаем, что все сводится только к этому. Мы только говорим, что научные исследования поддерживают гипотезу, что ум способен существовать без Эго, а сознание – без Я. Неврологический аспект абсолютного единого бытия поддерживает эти концепции, относящиеся к сфере духовности, и дает научную основу для понимания глубочайшего значения мистической духовности.

Неврологическая реальность абсолютного единого бытия ни в коей мере не доказывает существования абсолютной духовной реальности

Такое понимание в итоге приведет нас к удивительным выводам об истинной природе духовности человека и поставит перед нами интереснейший вопрос о тех процессах, которые позволяют мозгу и уму принять решение о том, что является реальностью. Но сначала нам нужно обсудить связь между мистицизмом и религией и исследовать вопрос, как неврологические функции влияют на различные представления о Боге.

7. Происхождение религии. Неистребимая хорошая идея

Бог умер

…Ницше

Ницше умер

…Бог. —

Граффити

Когда в 1885 году философ Фридрих Ницше сделал свое знаменитое заявление о смерти Бога, он, разумеется, хотел сказать, что в реальности Бог никогда и не существовал. Подобно другим великим мыслителям-рационалистам XIX и начала XX века – Марксу, Фрейду, Джеймсу Фрезеру, Людвигу Фейербаху, Бертрану Расселу и прочим, – Ницше считал Бога одним из пережитков донаучного прошлого, который человечество скоро перерастет. Это великое ожидание было свойственно многим из поколения изменивших мир мыслителей, которые полагали, что по мере распространения образования и развития науки, которая даст более реалистичные объяснения тайн бытия, иррациональный интерес к религии просто угаснет, а Бог в любых его воплощениях исчезнет из мира.

Однако Бог не пожелал соответствовать этим ожиданиям, и теперь, когда мы входим в новое тысячелетие – в век небывалого научного и технологического просвещения, – религия и духовность живут и процветают. Если бы Ницше и его современники могли дожить до наших дней, они, вероятно, увидели бы в жизнестойкости Бога победу невежества над разумом. Убежденные в том, что религиозная вера основана на предрассудках и трусливом самообмане, они неизбежно должны были бы – подобно многим рационалистам современной эпохи – сделать вывод о том, что люди держатся за Бога, потому что у них не хватает силы и смелости жить в этом мире без Него.

Такое циничное отношение к религии настолько глубоко проникло в рационалистический материализм, что мыслители-рационалисты, как правило, не готовы даже просто поставить его под вопрос, хотя открытый ум позволяет увидеть, что эта идея не так уж интеллектуально надежна, как это может показаться. Фактически, как мы думаем, эта необычайная живучесть религии коренится в чем-то более глубоком, более простом и более здоровом, чем малодушное отрицание реальности или откровенная психологическая зависимость.

Некоторые факты позволяют предположить, что глубинной основой религии служит мистический опыт и что религия устойчиво сохраняется, потому что человеческий мозг позволяет верующим испытывать разного рода ощущения единства, которые люди часто принимают за доказательства существования Бога. Как мы говорили, маловероятно, что неврологическое оснащение трансцендентного развивалось в ходе эволюции для особых духовных целей. Скорее, как мы полагаем, эволюция признала полезными эти неврологические механизмы и оценила религиозные способности мозга, потому что вера и религиозные практики несли нам важное и вполне прагматичное благо.