Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота
Шрифт:
Филологи в сравнении с великаном смотрелись пигмеями.
Сторожев продолжал бормотать какую-то бессмыслицу, пораженный таким живым примером нарушенной функции гипофиза.
Приятели как завороженные еще долго смотрели в спину гиганта, постепенно удалявшегося от них. Шапка-ушанка, как космическая черная дыра в уменьшенных размерах, продолжала победоносно плыть над толпой. Весь вид этого человека был необычен. Он словно материализовался из другого мира, мира книжных химер и фантазий.
«Дон Кихот».
Что?
«Дон Кихот», говорю.
При чем здесь «Дон Кихот»? – с легким недоумением поинтересовался Сторожев.
По радио, слыхал, объявили, что этот роман признан лучшим романом всех времен и народов.
Не улавливаю связи.
Да ты сам рассуждал про книги и текст. Вот текст нам и явился, можно сказать, собственной персоной.
Тебе, Женька, лечиться надо.
Ты просто книжку подзабыл, Арсений. Кто главный враг у Дон Кихота, не помнишь?
Ну, кто?
Некий мавр-великан. В воображаемом мире сеньора Алонсо Кихано он и гадит ему всячески.
Ну и что из всего этого следует?
Вот этот мавр нам и явился сейчас собственной персоной, понял?
Бред, Женька. Не обижайся, но тебе точно лечиться надо.
Серьезно, Арсений. Ты никогда не задумывался, почему этот роман так модернисты и постмодернисты полюбили: Кафка, Хорхе Борхес, Итало Кальвино, Веня Ерофеев, наконец?
Что ты имеешь в виду?
Мне кажется, что в романе Сервантеса наилучшим образом и передан, пророчески предугадан, что ли, этот современный феномен бессмысленного поголовного сумасшедшего чтения, о котором ты так здорово рассуждал минуту назад.
Вон там, через два дома, налево, нам свернуть надо. Мы почти пришли, – попытался замять разговор доцент.
Но профессор, кажется, разошелся, и разошелся не на шутку.
Сеньор Алонсо Кихано, – продолжил он, – в свои пятьдесят только и делает, что все дни и ночи напролет читает рыцарские романы. Один за другим, один за другим.
Прости, Женька. Запамятовал. А что он там, собственно, читал, наш Дон Кихот? Помню какого-то «Амадиса Гальского», потом «Неистового Роланда». А что еще? Книг-то было свыше сотни или около того, я прав?
В одной сцене, кажется, в 15-й главе первого тома, приводится отрывок, взятый из книги донкихотовской библиотеки. Речь в нем идет о некоем рыцаре Фебе и его злоключениях. Парня заманили в ловушку: пол под ним провалился, и он полетел в глубокую яму. Уже в подземелье ему, связанному по рукам и ногам, злые волшебники поставили клистир из ледяной воды с песком.
Какое очаровательное сочетание, Женька! Какая сила воображения? Клистир из ледяной воды с песком! Ужас!!!
Теперь представляешь, что за нелепица была заключена в большинстве этих книг? Чем они лучше, скажем, того же «Гарри Поттера»?
И заметь, если во времена Сервантеса подобный феномен был редкостью, здесь следует учесть почти поголовную безграмотность населения, то сейчас массовое чтение рыцарских романов – это бич, бич современной цивилизации, оказавшейся во власти химер.
Ну, Женька, рыцарских романов сейчас никто не читает.
Ошибаешься. А тот же Толкин, жанр фэнтези и пресловутый «Гарри Поттер»? Что это, как не аналог рыцарского романа? Или столь нашумевший «Дневной дозор»? Мир поделен на белых и черных, как на две тайные организации, или два рыцарских ордена, и между ними разгорается самая настоящая война. Так и до клистира с ледяной водой и песком недалеко. Подобная же бессмыслица с гиппогрифонами, это помесь лошади и грифа, с безумной, почти шизофреничной сюжетикой и смещением всех исторических и временных пластов, описана и в «Неистовом Роланде» Ариосто, которого так любил читать Дон Кихот.
Хорошо. Согласен. Это фэнтези. Но как насчет детектива, а? Детектив-то сюда явно не подходит.
И вновь ошибка. Еще как подходит. Классический детектив – это борьба добра и зла, это отчаянная, почти донкихотовская попытка исправить мир. Вспомни хотя бы образ того же Шерлока Холмса: сколько в нем взято у Рыцаря печального образа, какая скорбь по добру и какое азартное желание исправить зло, только вместо лат и меча – острый интеллект и знание приемов рукопашной борьбы джиу-джитсу. Есть там и свой злой гений, наподобие чародея Фрестона, – это профессор преступного мира Мориарти. Их поединок у водопада не уступает рыцарским турнирам чести.
Причем я говорю о современном так называемом чтении a1 la Дон Кихот в широком смысле слова: реклама, Интернет, компьютерные игры, где всегда присутствует какое-то подобие сюжета-призрака. Ну, ты понимаешь, о чем я?
Продолжай, продолжай.
И если в эпоху Сервантеса помешательство дона Алонсо было почти единичным случаем, то в современном мире с ростом грамотности и общей информированности химеры, подчеркиваю, Арсений, химеры, начали плодиться беспрерывно и бесконтрольно. Это какая-то цепная реакция, которую уже никому и никогда не остановить. Вот-вот грянет взрыв.
Интересно. И что же взорвется?
Что?
Да. Что?
Реальный мир – вот что. Взорвется реальный мир, Арсений, и тогда все мы окажемся в абсолютной власти химер. Потому что чтение в стиле Дон Кихота ничего, кроме химер, породить не может. Произведение Сервантеса очень современно. Это действительно, как сегодня объявили по радио, – роман всех времен и народов. А образ Дон Кихота – образ человека, попавшего под власть химер, который вступил в неразрешимый конфликт с реальным миром.
Задача современности, Арсений, в том и состоит – как прорваться из мира осаждающих нас химер в мир реальный.
Так ты, Женька, всерьез считаешь, что этот самый реальный мир существует, да?
Не понял, Арсений? А ты разве другого мнения?
Другого.
И какого же, если не секрет?
Не секрет. Я уверен, что никакой такой действительности и в помине нет.
А что же есть?
Вся вселенная и весь наш так называемый мир – это одна сплошная голограмма.
Во дает!