Тайна Дамы Дождя
Шрифт:
Выяснилось, что дворецкий исчез ещё до чая. Проверили его комнату - одежда и вещи на месте, но не было его личных документов.
– Очень занятно, - протянул инспектор, с усмешкой оглядывая обитателей Энкер-Хауза. Получается, что любой из вас мог ухлопать... простите, убить мисс Миллер.
Тут к нему подошел полицейский и что-то прошептал на ухо.
– Очень занятно, - в третий раз произнес инспектор.
Не извинившись, он покинул обитателей Энкер-Хауза, которые не осмеливались ни разойтись, ни заговорить. Миссис Пауэлл всхлипывала, утирая слезы передником, сэр Джеймс глядел прямо перед собой, погруженный в размышления, Джейкоб Марвин подпирал стену и отчего-то злобно смотрел на Ричарда, художник старался не встречаться с ним взглядом. Зато Роуз вертелась, как на иголках.
– Как вы думаете, что они там нашли?
– не выдержала она. Вопрос был адресован вроде бы всем, но смотрела девушка на Ричарда.
– Они пошли в кухню. Мне кажется, гремят кастрюлями.
Миссис Пауэлл схватилась за сердце, что-то зашептала и несколько раз перекрестилась. Почему-то это не понравилось Ричарду. Возможно, виной тому были подозрения, которые инспектор умело посеял в их сердцах, но порыв кухарки показался Ричарду фальшивым. Роуз потянула его за рукав, привлекая внимание.
– Может, нашли орудие убийства?
– сказал он.
– Вязальную спицу?
– фыркнула Роуз.
– Вы шутите?
Вернулся инспектор, и во взгляде его Ричарду почудилась насмешка. Он оглядел обитателей Энкер-Хауза с таким любопытством, словно увидел впервые.
– Теперь мне бы хотелось побеседовать с каждым наедине, - объявил он и начал с Роуз. После Роуз настала очередь Ричарда. Он вошел в кабинет, стены которого были облицованы ореховым деревом. Фокс сидел за письменным столом, развлекаясь тем, что разрывал на отдельные бородки декоративное белое перо.
– Проходите, проходите, мистер художник, - радушно пригласил он.
– Не стоит вам топтаться у порога.
Ричард сел на стул, выдвинутый от стены на середину комнаты, и почувствовал себя школяром, не выучившим урока. Собственная робость рассердила его, и он постарался принять самый невозмутимый и бравый вид. Инспектор был не намного старше его, хотя держался с такой самоуверенностью, словно прожил не одну, а пять жизней.
– Рассказывайте, мистер иностранный художник!
– велел Фокс, метко запуская перо в стаканчик для ручек.
– Я бы попросил вас удержаться от шуток, - сказал Ричард волнуясь.
– В доме, где произошла смерть, это неуместно. Моя фамилия - Дюран, мисс Форест говорила об этом, но вы, видимо, забыли. И это я хочу спросить у вас... Там, в гостиной, когда вы беседовали со всеми нами... Вы хоть понимаете, что наделали? Вы стравили нас, как бойцовских петухов. Теперь в этом доме все начнут следить друг за другом!
– И что вас так обеспокоило?
– вежливо произнес Фокс.
– Слежка каждого за каждым - прекрасная профилактика от очередного убийства.
– Вы думаете, кто-то из обитателей Энкер-Хауза - убийца?! Вы перечитали шпионских романов, инспектор!
– А по-моему, - перебил его Фокс, - все неприятности начались после того, как здесь появились вы. Может, это вы убийца?
Ричард ахнул, но Фокс только расхохотался:
– Испугались? Не скрою, у меня были подобные подозрения. Но теперь я думаю, что изнеженные хлюпики вроде вас вряд ли способны на решительные действия, - он поднялся из кресла, подошел к окну и приподнял раму наполовину.
– Я закурю. Прошу простить - привычка с армии. Вы воевали в последней войне?
Взбешенный оскорблениями, Ричард постарался ответить как можно хладнокровнее:
– Нет, не воевал. В то время мы с родителями путешествовали по Америке, да и я был слишком молод, чтобы воевать.
– Сколько вам было?
– Тринадцать лет.
– Значит, к концу войны - семнадцать. Не так уж мало. Получается, я старше вас всего на год. В 1915 я сбежал из дома на фронт. Не добежал, меня вернули, - он усмехнулся, припоминая.
– Мать выпорола меня и заперла, но через два года я снова убежал, наврал про возраст, записался в армию и был ранен в первом же бою.
– После вашей речи я должен почувствовать собственную ничтожность?
– Должны, - без излишней вежливости сказал инспектор.
– Я с первого взгляда понял, кто вы - маменькин сынок, никогда не знавший трудностей. Тепличное растение, которое боится холодов. Но к делу это не относится. Валяйте, выкладывайте, для чего вы сюда приехали?
– Считаю, что нам не следует продолжать разговор, раз уж вы перешли к оскорблениям, - сказал Ричард поднимаясь, чтобы уйти.
– Сядьте, - велел Фокс, не меняя тона.
– Упиваться обидами будете у себя дома. А теперь будьте любезны, расскажите историю вашего появления здесь с самого начала.
Ричард сел, придумывая причины остаться без вреда для самолюбия. Он вспомнил убитую мисс Миллер. Надо просто отнестись к инспектору, как к неизбежному злу и действовать во имя справедливости - ведь это благое дело, помочь полиции найти убийцу.
– В Париже я был представлен леди Эштон и её дочерям, - начал рассказывать он.
– Она передала мне письмо от своего знакомого - лорда Сент-Джонса. Он выражал восхищение моими работами, изъявил желание сделать большой заказ для частной галереи и пригласил в Англию. Билет был уже заказан, все дорожные расходы лорд брал на себя. Леди Эштон отозвалась о нем очень хорошо, представив, как тонкого ценителя искусства...
– И вы поехали?
– прервал его Фокс, морщась всякий раз, когда слышал грассирующую «р».
– Да, поехал. Собрал картины, которые могли понравиться заказчику и поехал.
– Раньше вы были знакомы с лордом Сент-Джонсом?
– Нет, услышал о нем впервые от леди Эштон.
– А он, выходит, о вас был наслышан?
– Сэр Джеймс объяснил, что видел несколько моих картин, которые были куплены на выставке в Лондоне год назад.
– И вы бросили всё и помчались в английскую глубинку?
– Фокс недоверчиво прищурился.