Тайна Дамы Дождя
Шрифт:
– Преотличная версия, - насмешливо сказал Фокс.
– А главное действующее лицо не может ни согласиться, ни опровергнуть. Зачем же тогда он столько лет хранил изумруды у себя, даже не попытавшись их продать? Зачем было похищать драгоценности, чтобы потом прятать их до конца дней своих?
Ричард нахмурился. И правда, об этом он не подумал.
Слово взял сэр Джеймс:
– Мне кажется, Дик не так уж неправ, инспектор. Зная характер Фореста, я не думаю, что он планировал кражу с убийством. Не такой он человек. Но он мог убить импульсивно, по наитию. Из мести или из ревности. Если она вскружила ему голову, он мог приревновать её к адвокату. Может, он совершил кражу, чтобы убедить её сбежать с ним. Или она похитила изумруды, чтобы бежать с адвокатом, а садовник всё это видел, взревновал и убил Брижит.
– Регину, - машинально поправил его Ричард.
– Что?
– Не Брижит, Регину. Сэр Джеймс, вашу невестку звали Региной. Регина Гайлар.
Лорд Сент-Джонс задумался, а потом сказал:
– Да, могло быть и такое. Я ведь уже стар, мой мальчик, многое забывается. Почему-то мне запомнилось - Брижит...
– Пока драгоценности будут храниться в полиции, - сказал инспектор, - но когда следствие закончится, получите их обратно. Вам недолго ждать, управимся за две недели.
– Не торопитесь, - сказал граф.
– Я ждал двадцать пять лет. Месяцем больше, месяцем меньше - уже не имеет значения.
– Надо рассказать об этом Рози, - сказал Фокс.
Ричард воспротивился, но инспектор его и слушать не стал.
– Возможно, ей что-то известно, - сказал он строго.
Граф, поколебавшись, принял сторону полиции.
– Пусть делают своё дело, Дик, - сказал он примирительно.
– А вы ступайте с ними. Мисс Форест сейчас нуждается в поддержке.
Вопреки опасениям Ричарда, Роуз приняла известие об обнаружении изумрудов очень спокойно. Только лицо её застыло, как маска, а глаза стали огромными, и в них теперь всё было черно.
– Если ты боишься, что я буду тебя упрекать, то забудь страхи!
– говорил Ричард пылко и немного патетично, когда полицейские во главе с Фоксом ушли.
– Мне нужна ты, Роуз, и будь у тебя в родне хоть сто убийц и двести воров, я не стану любить тебя меньше.
– Значит, полиция считает, что всё совершил мой дядя?
– Милашка Брайан молчит, но я уверен, что он просто долго думает. Теперь, когда нашлись драгоценности, головоломка сложилась. Послушай. Садовник влюблён в жену Чарльза Сент-Джонса. Садовник украл драгоценности, чтобы заполучить её. Наверно, она кокетничала с ним, а он принял кокетство за нечто большее. Потом он видит Регину с адвокатом. Адвокат убегает, садовник убивает Регину из ревности, а потом выслеживает адвоката, подстерегает его на прогулке и сталкивает со скалы.
– А Марион?
– спросила Роуз.
– Теперь мы не узнаем ничего наверняка, но скорее всего Марион воспитывала сына Регины. Поэтому адвокат помчался в Энкер-Хауз, предупредить любовницу. Может, он сам был отцом Кристофера? Тогда понятно его волнение. И тогда понятно, почему пострадала директриса приюта, и сгорел архив.
– Почему же?
Ричард так увлекся детективными рассуждениями, что не заметил странного тона Роуз.
– Потому что это была месть садовника! Это он приезжал в Вайдкомб-Мур под видом дяди! Он хотел избавиться от сына Регины, как и от неё самой. Я читал об этом в криминальных хрониках. Иногда убийца настолько одержим ненавистью к своей жертве, что уничтожает не только тело, но и вещи, которые каким-либо образом связаны с жертвой. Если ненависть переносится на вещи, почему бы ей не быть перенесённой на людей? Он приехал в приют, чтобы забрать мальчика...
– Он показал документы, если вы помните...
Ричард не обратил внимания на холодное «вы» и пустился дальше в рассуждения:
– Что мешало ему выкрасть их у адвоката? Если он оказался так ловок с похищением драгоценностей, то украсть несколько бумажек не составило труда. Итак, дальше. Кристофер усыновлён, надо ехать во Францию. Чтобы замести следы, садовник расправляется с директрисой и поджигает архив. Теперь о Кристофере нет никаких сведений. И тут сама судьба играет по его правилам - корабль утонул, сын Регины погиб. Садоник возвращается домой и прячет похищенные драгоценности, которые ему больше не нужны.
– И что же заставило его напасть сегодня на милорда?
– Я думал об этом. Страх. Вероятней всего, сначала драгоценности были спрятаны не в доме. Где-то вне дома, там их и нашла безумная Беатрис. Когда она упала со скалы и была обнаружена серьга, садовник начал опасаться, что дело, которое было похоронено четверть века назад, откроется в свете новых событий. Очень кстати от пищевого отравления пострадала мисс Бишоп, а Вилсон убил мисс Миллер, чтобы похитить деньги. При таком раскладе ещё одна смерть не показалась бы странной. Садовник приходит в Энкер-Хауз, застает графа в гостиной и пытается задушить. Но на этот раз удача ему изменила, - он остановился посреди комнаты, пораженный собственной догадливостью.
– Как всё просто, Роуз! Немного везения, немного смелости - и никто не догадывался, что убийца жил рядом! Но теперь всё закончилось. По-настоящему закончилось.
Ричард хотел взять девушку за руку, она отстранилась.
– Вам надо уехать, - сказала она чужим голосом.
– Мы уедем вдвоём.
– Нет, мне надо позаботиться о похоронах и продать дом. Не хочу больше быть связанной с этим местом.
– Я буду рядом, моя дорогая. А когда ты закончишь с делами, отправимся во Францию. Сэр Джеймс тоже считает, что перемена обстановки пойдёт тебе на пользу.
– Да, он прав. Конечно. На пользу, - Роуз говорила все тем же странным голосом.
– Простите, Дик, мне надо побыть одной.
– Я зайду позже, - пообещал Ричард, когда Роуз уже закрывала двери.
Она не ответила, и Ричард принял это, как знак согласия.
Он вернулся в Энкер-Хауз и как раз успел помочь Джейкобу поднять графа в его комнату для дневного отдыха.
– Дикон, задержитесь, мальчик мой, - попросил лорд Сент-Джонс.
– Хочу просить вас о небольшой услуге. Мне надо написать письмо кузине в Уэксфорд, а мисс Форест я беспокоить не хочу - по понятным причинам.
– Конечно, я помогу, - Ричард с готовностью достал письменные принадлежности. Стол графа являл образчик чисто английской аккуратности. Кожаная папка с бумагами лежала на левой стороне стола, под столешницей находилась кипа белых листов, старомодная чернильница, металлические перья и декоративное перо - павлинье, украшенное стразами - в резном каменном письменном приборе, в противовес кожаной папке. Доставая гербовую бумагу из папки, Ричард неловко дернул рукой, и несколько листов слетели на пол. Бормоча извинения, художник подобрал бумаги и положил их на край стола. На верхнем вместо текста был рисунок - треугольник, на вершинах которого была написана буква «Р».
– Что это?
– спросил граф, заметив рисунок.
– Это мисс Форест постаралась? Вечно она чертит каракульки, где не следует. Порвите лист, Дикон, и вбросьте, пожалуйста. Рисункам не место в папке с документами.
Ричард так и сделал, а потом приготовился писать:
– Диктуйте, сэр Джеймс.
– Адрес: Ирландия, Уэксфорд, Ратньюр, для мисисс Розмари Кинселла, - граф диктовал медленно, очень четко, глядя в окно, где бледными пятнами виднелись розовые кусты.
– Теперь возьмите новым абзацем, отступив от левого края листа на три пальца: дорогая Розмари. Знак восклицания. Теперь новым абзацем, отступив от левого края на два пальца: получил твое письмо, благодарю, что не забываешь, что помнишь своего кузена, который, бывало, сажал лягушек в твою корзиночку для шитья.