Тайна Элизабет. Королевство сновидцев
Шрифт:
Как его учили, Томас тут же попробовал взлететь, чтобы оказаться в фазе. К своему ужасу, он со свистом в ушах по-настоящему воспарил к ветхим, с мягким душком подгнившей древесины перекрытиям потолка. И без того обостренные, как это бывает у детей, ощущения стали еще более реалистичными, достигнув чудовищной четкости и невиданной ранее детализации. Он настолько испугался этого загадочного происшествия, что сразу же приземлился на кровать, где с большим трудом смог расшевелиться и встать. Босиком, в одной пижаме и с выпученными глазами, он с криком выбежал из своей комнаты и
– Маргарита! Маргарита! – задыхался Томас.
– Что случилось? Доброе утро!
– Я научился летать!
– Вот время пошло: дети раньше выучиваются летать, чем здороваться!
– Доброе утро!
– Вот, другое дело, – Маргарита аккуратно поставила последнюю тарелку на белую скатерть, а затем вышла в смежную кухню, утопавшую в клубах пара. – Так что у тебя там?
– Я только что летал!
– Вот как! И давно так умеешь?
– Первый раз. Мне это не приснилось!
Внезапно послышались тяжелые шаги, и в столовую в одних панталонах забрел заспанный Нильс. Его невероятно массивное волосатое тело с поигрывающими от каждого движения бугристыми мышцами поразило Томаса.
– Ничего себе…
– Что за крики? – недовольно пробурчал рыцарь. – Мутанты напали?
– Доброе утро! Наш герой научился летать, – рассмеялась Маргарита, гремя посудой на кухне.
– Хм, вот оно как. Доброе, доброе…
– Доброе утро, дядя Нильс! Это все правда.
– Да ну тебя! Не может быть!
– Прямо до потолка взлетел.
– Ха, а я-то думаю: кто там по крыше все утро бродит, – рассмеялся рыцарь. – А наш будущий воин случайно не пробовал попасть в фазу перед этим?
– У меня не получилось.
– Интересно…
– Но зато я научился летать!
Нильс с хрустом в коленях присел на белый стул, так что заскрипела его мягкая спинка, и посадил рядом Томаса. Потрепав волосы мальчика, он с грустью оглядел пустые тарелки, что ждали своего часа вокруг чаши с подтаявшим маслом и кувшина с молоком. Однако уже через миг на его лице расплылась довольная улыбка, когда сестра вынесла кастрюлю вареных яиц и корзинку с горячими булочками, от запаха которых свело скулы.
– Мм… – закатил глаза воин. – Томас, мне кажется, мы все-таки должны тебя поздравить с первой фазой!
– Как раз готова праздничная перловка, – улыбнулась Маргарита и снова ушла греметь посудой на кухне.
– Но у меня же не получилось…
– Ты взлетел?
– Да.
– Значит, был в фазе.
– Ты меня не понял, дядя Нильс. Я правда взлетел.
– Понимаешь, фаза такой и должна быть. Она не отличается от реальности по ощущениям. Все как обычно, только ты можешь сделать гораздо больше, чем сейчас. Например, взлететь, пройти сквозь стену или начать наращивать силищу, как у меня, – русоволосый рыцарь гордо поднял руку и напряг груды мускулов, после чего широко заулыбался.
– Но ведь я не почувствовал, как в нее попал!
– А ты и не должен. Ты же меняешь мир
– Значит, и у меня фаза будет получаться?
– А ты сомневался? Поздравляю тебя, будущий рыцарь!
– Вот это да!
– А теперь давай-ка отведаем праздничный завтрак.
– Класс!
В этот момент из кухни вышла довольная Маргарита с большой чашей каши. Она увидела, как взъерошенные мужчины потянулись к выпечке, отчего ее лицо тут же нахмурилось, а голос обрел жесткость:
– Это еще что такое?
– У нас, – жадно кусал булку Нильс, играя огромными скулами, – праздник.
– Оба встали, умылись и оделись. Пошли вон!
– Ну, сестренка…
– Быстро, быстро!
Хотя Томас все равно безнадежно отставал от одноклассников, многие из которых фазили почти каждый день, с этого момента он почувствовал в себе непоколебимую уверенность. Уже через несколько дней, полностью погрузившись в атмосферу изучения фазы, он смог попасть в нее снова. Хотя селянин все еще пугался новых ощущений, с каждой неделей практика становилась лучше. Этот факт сделал вполне осуществимыми мечты о поступлении в Академию и о доблестном будущем такого же уважаемого рыцаря, как Нильс Дор.
Однажды, приблизительно через полтора месяца учебы, Томас сидел в парке между корпусами Школы, прислонившись к шершавому стволу кедра с широко раскинувшейся кроной, и мечтательно грыз недозревшее яблоко. С ним до сих пор брезговали общаться как сверстники, так и одноклассники, потому ему оставалось лишь в одиночестве созерцать их веселые игры. В этот раз он с завистью наблюдал, как старшие ребята, лет шести или даже семи, запускали красный ромбовидный змей с длинными цветными лентами.
Дюжина мальчишек восторженно кричала, сражаясь друг с другом за вожделенное право получить натянутую веревку в свои руки хотя бы на одно мгновение. У Томаса же, впервые увидевшего такую диковинку, рука с яблоком застыла у рта. Сам факт того, что можно соорудить нечто своими руками и это будет парить в воздухе, как птица, будоражил его воображение и фантазию. Еще пару месяцев назад он бы принял это удивительное изобретение за колдовство, но теперь мог догадаться, что чудеса тут ни при чем, ведь в них в Парфагоне не верили.
Вдруг раздался громкий плач, а змей дернулся и начал стремительно падать прямо в темно-зеленую крону ветвистого дуба, где вскоре застрял на недосягаемой высоте. Оказывается, во всем был виноват неугомонный Ален Оспэ – смуглый и чернявый карапуз из класса Томаса, который вечно попадал в разные передряги. На этот раз он во время догонялок ненароком толкнул старшеклассника, управлявшего змеем, отчего светловолосый мальчуган не удержался на ногах и выпустил из рук веревку. Старшие ребята тут же накинулись на Алена и стали валять его по земле, обидно обзывая «маленьким засранцем» и смачно пиная по мягкому месту. На мгновение Томас испытал огромное облегчение – ведь никто так не дразнил его, как этот коротышка, который тоже был сыном потомственного рыцаря, как и абсолютно все дети в Школе.