Тайна Элизабет. Королевство сновидцев
Шрифт:
Однако избиение проказника вдруг показалось Томасу сущей несправедливостью: он ведь был еще совсем мал, да и толкнул явно неумышленно. За что же с ним так грубо обходиться? Заслуживал ли он этого? Быстро забыв обиды, селянин внезапно разозлился и, отбросив яблоко и почувствовав прилив крови к лицу, стремительно побежал к драчунам.
– Эй, стой! – закричал Карл Линн, белобрысый сорванец с острыми глазками и носом картошкой, который тут же получил ногой в живот и, взревев, плюхнулся на землю.
– Ах ты, деревенщина… – замахиваясь кулаком, едва успел промолвить толстенький мальчуган, как был тоже легко сбит с ног.
– Не
– Все, стой! Мы поняли! Больше не будем! – дружно завопили остальные ребята, испуганно отбежав подальше. Они с любопытством наблюдали, как жалобно стонали и плакали главные забияки младших классов, лица которых искривили обиженные и горестные гримасы.
– Ого! – удивленно воскликнул встававший с земли Ален, уже позабыв о недавних тумаках.
Сжав кулаки, Томас возвышался над маленьким мальчиком, злобно оглядывая всех вокруг исподлобья, напрягшись до трясучки и тяжело дыша. Все ребята в изумлении и в полной тишине смотрели на него – кто в страхе, кто в восхищении. Хотя пришлый деревенщина и отставал умом, он вырос в дикой среде, поэтому его физической удали могли позавидовать изнеженные городские мальчуганы, хныкающие по любому поводу. Кроме того, Томас неожиданно почувствовал странную уверенность в себе, словно нечто перевернулось внутри него. Только что он был никем – и вдруг он уже контролирует все происходящее вокруг, находясь в центре всеобщего внимания! В этот момент вся его душа неистово бурлила самими острыми эмоциями, которых он никогда прежде не испытывал.
– Зачем вы его били?
– Да мы и не били, – пытался отнекиваться толстяк, но тут же умолк, поймав на себе взгляд Томаса, готового поддать крепкого пинка.
– Нам просто змея жалко. Как мы его достанем? – обидчиво мямлил Карл, вставая на ноги, отряхиваясь и вытирая глаза.
– И всего-то?
– Конечно. Тебе бы так!
– Учитесь, городские девочки! – нарочито снисходительно произнес Томас, сдул с лица волосы и, деловито потирая руки, направился в сторону злополучного дуба. – Да я на такие по десять раз за день лазил!
– Ого! – снова удивился Ален и побежал следом.
На самом деле таких огромных дубов Томас никогда в жизни не видел. И по деревьям он не так много лазил, хотя и жил у леса. По неведомой причине нечто заставило его бравировать и не испытывать страх. Не без труда, под охи и ахи снизу, получив множество ссадин и царапин, он все же действительно смог добраться до змея и скинуть его восхищенным ребятам. И хотя его уже ждали строгие преподаватели, готовые дать взбучку, чтоб неповадно было, он совершенно не беспокоился о последствиях – ведь теперь стал своим. А ради этого можно было вытерпеть любые неприятности.
После строгого выговора селянин вернулся в классный кабинет, пропахший акварельными красками и уставленный горшками с цветами. Его стены были увешаны рисунками диких животных, карт Селеции и портретами королей. По привычке Томас направился к самой дальней парте у окна, на которой лежали аккуратно сложенные книжки, исписанные каракулями листы бумаги, а также стояла чернильница с длинным пером. Обычно он скучал в своем углу в полном одиночестве, но теперь обнаружил, что рядом занял место этот вездесущий кошмар по имени Ален.
– Ты видел, как
– Бывает.
– Ты что, не знаешь, что это были самые сильные и плохие ребята? Бандиты!
– Самые сильные? – усмехнулся селянин, как бы равнодушно поглядывая в открытое окно и рассматривая барашков в небе. – Не заметил.
– Теперь о тебе все говорят, Томас Юрг, – вдруг смущенно произнес звонкий голосок.
Обернувшись, юный герой увидел Марию Лури – маленькую девочку в светлом платьице в цветочек, в обязательном для школьниц черном фартуке, в сандалиях и ангельски белых носочках на пухленьких ножках. На ее округлом личике сияли зеленые глазищи с почти взрослым взором, на розовых щечках играли ямочки. Ее темные густые локоны струились до самого пояса.
После этого дня каждый ребенок младше семи лет мечтал дружить с Томасом, но так получилось, что ему самому приятнее всего было общаться именно с рассудительной Марией и лукавым Аленом. Конечно, временами бывший селянин пытался общаться со своими ровесниками и даже со старшим Карлом Линном, но все же не мог найти с ними общий язык.
Отныне Томас тоже получал удовольствие от Школы, и его уже никто не высмеивал, хотя временами он этого и заслуживал. Как часто бывает в таких случаях, самые красивые девочки стали считать его простоватость своеобразной изюминкой, хотя еще вчера брезгливо проходили мимо и боялись к нему прикоснуться. Узнав о произошедшем, довольный Нильс лишь рассмеялся: исходя из своего богатого опыта, он знал, что отныне его сыну обеспечено женское внимание на всю жизнь, кем бы он ни был и чем бы ни занимался.
Теперь, когда сияющий Томас вприпрыжку бежал в Школу или обратно, у него было всегда отличное настроение, и он мог лучше изучить таинственный город, специально выбирая как можно более замысловатые маршруты.
Парфагон оказался идеальным местом, где жили почти совершенные люди. Все в нем было продумано до мелочей: красивейшие каменные или кирпичные дома, иногда выше Стены; аккуратные магазинчики и вычурные театры; мостовые из ровной брусчатки, по которым с шиком проезжали лакированные кареты; бушующий всевозможными запахами шумный рынок с узкими рядами, где торговали повседневной утварью и свежими продуктами; грандиозная Аллея героев, заросшая густыми каштанами и простирающаяся от Северных ворот до главной площади; вместительная Арена, используемая для рыцарских турниров и торжеств; пышущие зеленью парки, где горожане приятно проводили время, выгуливая своих избалованных собачек и кошечек. Все это выглядело по-домашнему уютно и настолько чисто, что за все время Томас нигде не видел грязи или мусора, будто город вовсе был ненастоящим.
Безусловно, больше всего сознание сельского мальчишки поразил королевский замок, что возвышался неподалеку от Южных ворот. Огромное каменное строение имело четыре округлых и расширенных к вершинам башни, уходящих высоко в небо и видимых из любого района. К нему прилегала главная площадь города, где проводились ярмарки и праздники. У парадного входа стояла высокая белая арка, украшенная барельефами с рыцарскими сражениями. Возле нее день и ночь несла вахту охрана из самых крупных и невозмутимых воинов. Неподалеку от них, в свою очередь, нередко дежурили местные барышни в модных нарядах, надеясь хотя бы на случайный взгляд в свою сторону.