Тайна Хермелирда
Шрифт:
В это мгновение каждый из находившихся здесь ощутил, как комок горечи медленно поднимается из недр туловища и оседает на груди тяжелым камнем. Тот поступок, который собирался совершить этот нескладный и чудаковатый юноша, заставлял задуматься. Подумать только, вняв бессвязным мыслям старого советника, решиться на верную смерть! Без всяких раздумий пойти на такое мог лишь человек, имеющий отважное сердце. Сердце рыцаря. Даже барон Седрик Дик испытал столь несвойственное ему чувство стыда. Все они останутся в башне. Но только не Тим...
Звон
– Жду ваших распоряжений, господин Эбнер. И еще вы можете отдать мне пиксиду.
Советник запечатал сосуд крышкой и немедля передал его Тиму.
– Благодарю, что поверили в меня, господин Эгон.
– Старик старался говорить, как можно мягче.
– Мне необходимо завершить некоторые приготовления к ритуалу. Как только все будет готово, я дам знать.
Тим увидел слезы на глазах принцессы. По своему обыкновению смелая и жизнерадостная Эйдин выглядела беззащитной и робко прижималась к плечу рыцаря. Осторожно поставив пиксиду себе под ноги, Эгон обнял девушку и уткнулся лицом ей в макушку.
– Все будет хорошо.
– Шептал Тим.
– Скоро ты и твои люди окажетесь дома, а Хермелирд будет освобожден. Мысли о твоем счастье придают мне сил. Знаешь, когда я побеждаю страх? Когда отступать некуда, а тебе грозит опасность. Вот как сейчас, например.
– А если вновь ничего не получится?
– Эйдин вздрогнула от собственных мыслей.
– Хотя, конечно же, получится! Прости. Я лишь хочу, чтобы ты помнил, что даже если во всех мирах утратят веру в тебя, то принцессе альвов это глубоко безразлично. Потому, что для нее ты всегда самый лучший, независимо от произошедших событий.
– Я люблю тебя, моя госпожа!
Рыцарь жадно целовал уста девушки, и она отвечала ему взаимностью. Все прочие личности, которые собрались сегодня в этой башне, в это мгновение перестали для них существовать.
– А если все получится, и миры разъединятся, будет ли это означать, что мы никогда больше не встретимся?
– Дождь из слезинок снова орошил прекрасное лицо девушки.
Тим крепко прижал Эйдин к себе.
– Даю тебе слово рыцаря, что кроме тебя, в моем сердце не будет места никому. Пожалуй, откажусь от герцогского титула, вступлю в монашеский орден и поеду биться с сарацинами в Святую Землю. Хотя после всего случившегося у меня большие сомнения о необходимости драться за веру...
Пальцы девушки скользнули по шее Эгона и, наконец, убрали с его глаз мешавшие пряди волос назад.
– Я вот о чем подумал, а что если после смерти наши души соединятся и будут неразлучными в вечности?
– От близости принцессы Тим стал забывать о предстоящем деле.
– Будем с тобой беззаботно кружиться в
– И что же такого должно произойти в жизни, чтобы заставило тебя прекратить рассказывать небылицы и бесконечно предаваться мечтаниям.
– Эйдин улыбнулась краешком губ.
– Небылицы и мечтания должны прекратить поднимать тебе настроение, принцесса! Но я наблюдаю совсем обратное.
– Задорно отозвался Эгон.
В это время старый советник уже завершал подготовку к ритуалу. В пыльную склянку, наполненную водой, что красовалась посреди стола, из рук Эбнера просыпался только что растолченный серый порошок. Советник громко проговорил доселе никому не известные слова, и жидкость забурлила. Пузырящаяся пена подступила к горлышку склянки, а часть ее даже пролилась через край. Когда Эбнер убедился, что сей диковинный процесс завершен, и порошок дал мутный осадок, то плотно запечтал сосуд пробкой, несколько раз взболтал и снова поставил на стол. Чудесным образом вода полностью растворила в себе этот странный порошок и стала прозрачной, словно из лесного родника.
– Все готово, господин Эгон.
– Почтительно сказал старик.
– Извольте исполнить все в точности так же, как мы договорились.
Тим нехотя убрал руки от Эйдин и наклонился за пиксидой. На его лице снова отразилась печаль. Но рыцарь более не прятал глаз. Напротив, он старался запомнить лицо каждого из присутствующих. Эти личности, несмотря ни на что, казались ему сейчас роднее всех на свете. Юноша понимал, что не может уйти в вечность, не попрощавшись.
– Моя госпожа и принцесса! Смею в который раз напомнить, что моя любовь никогда не прекратится, покуда бьется сердце!
– Тим поклонился Эйдин и поцеловал ее руку.
– Не хочу говорить прощальных речей. Возвращайся с победой, славный рыцарь!
Голос девушки был наигранно холодным, чтобы сдержать рыдания. Кроме того, Эйдин отвернула свое лицо, дабы Эгон в их последнюю встречу не узрел ее слабости и сам не пал духом.
– Брат мой, Зак!
– Рыцарь обратился к бродяге.
– В который раз я благодарю судьбу за то, что она свела меня с тобой. Если бы я знал, что нам придется пережить вместе, то лишил бы себя пищи и сна на три дня за тот скверный поступок при нашем знакомстве на северной дороге. Прости меня за все!
– То, что вы сделаете сегодня, господин рыцарь, перекроет все ваши дурные поступки. А учитывая степень вашего благородства, можно сказать, что их и не так много.
– По взгляду Зака невозможно было прочитать его истинные мысли.
– И вообще, на твоем месте, Тим, я бы все-таки взял с собой меч. Тролли - это жутко злобные создания.
– Можешь забрать его себе, взамен ножа, что я стащил у тебя тогда.
– Выдавил улыбку Эгон.
Бродяга хитро подмигнул. Юноша же обратился к предводителю альвов.