Тайна храма
Шрифт:
— Ваш противник умен, — вмешался шейх. — Но пока он все делает вашими руками.
— Получается именно так, — согласился Дорохов. — Но в таком случае мы будем живы до того момента, пока он не получит «Карту Рома» и «копье».
— Ты говорил, что, скорее всего, он не знает точного месторасположения портала, — голос Эммы прозвучал спокойно и решительно. — Я почему-то в этом уверена.
— Уважаемый Сафир, — обратился к старику Дорохов. — Не могли бы вы помочь нам переправить «Карту Рома» в Москву. На всякий случай мы разделим две реликвии, «копье» останется на шее Эммы, а шкатулку мы встретим в Москве.
Шейх одобрительно кивнул и о чем-то попросил своего сына на турецком языке. Абу исчез, а затем вернулся, сопровождая молодую симпатичную женщину.
— Это моя родственница, — представил вошедшую Сафир. — Зовут ее Гюней. Она знает английский и днем позже вылетит в Москву. Напишите ей адрес, и она доставит нужную вам посылку.
Виктор написал адрес и записку, передавая их девушке, он прокомментировал:
— Я написал телефон и адрес своего друга в Москве. Вы ему позвоните и скажите, что везете ему посылку от меня. Передайте ему посылку и записку, в которой я объясняю, как поступить дальше.
Было решено, что Эмма и Виктор вылетят при первой возможности. Эту возможность невероятно быстро подтвердил Абу, забронировав места на ночной рейс.
Сын шейха отвез Эмму и Виктора в аэропорт. Свои вещи из гостиницы они забрали на всякий случай через черный ход. Портье был удивлен такой конспирацией, но пятидесятидолларовая купюра отбила у него охоту интересоваться. В этот день лил сильный дождь, и прощаться со Стамбулом было не сложно.
Однако в аэропорту их ждало новое приключение. При сдаче багажа залаяла служебная собака сотрудника аэровокзала. Натренированная на наркотики овчарка прильнула к сумке Эммы. Мгновенно вокруг женщины появилось несколько вооруженных людей.
— Мэм, вы путешествуете одна или в сопровождении этого мужчины? — произнося эту фразу, офицер указал рукой на Дорохова.
— Мы путешествуем вместе, — вмешался Дорохов.
— Ваш багаж эти две сумки? — нагонял страху своим тоном офицер.
Виктор, улыбаясь, кивнул.
Их сопроводили в кабинет и велели открыть сумки. Два офицера внимательно осматривали вещи, причем делали это так, чтобы видеокамера в помещении запечатлела этот процесс. Создавалось впечатление, что за ними наблюдал кто-то еще. Личному досмотру в специально отведенных для этого помещениях подвергли и Эмму, и Виктора. Процедура неприятная, но Эмма успокаивала себя тем, что мудрый Дорохов не взял с собой «Карту Рома», наверняка именно ее сейчас и искали. Толстая тетка, обыскивающая Эмму, восторженно прошипела, увидев ее шикарное нижнее белье. «Это стоит триста баксов» хотела крикнуть ей в лицо Эмма, но сдержалась.
Москва, Россия
Москва встретила их пронизывающим ветром и полным отсутствием снега. Таксист мчался по ночному городу, как показалось Эмме, с явным превышением скорости.
Дорохов, заметив ее беспокойство, тихо прокомментировал:
— Водитель пытается избежать утреннего автомобильного затора.
Тут и там зажигались огни, весело вспыхивая и занимая свое неизменное положение в огромном каменном мегаполисе. Из приемника автомобиля тихо лилась американская музыка, а водитель такси весело мурлыкал, подпевая Бритни Спирс.
— Я вот подумал, — нерешительно заговорил Дорохов. — Зачем тратить деньги на гостиницу, я поселю тебя в своей квартире, а сам переночую у товарища. Он живет в том же доме, что и я. И так безопасней, в нашем доме я почти всех знаю в лицо. Так что, если кто чужой появится…
— Хорошо, — признательно улыбнулась Эмма. — Но ты уверен, что твой товарищ примет тебя?
— Наверняка! Да я сейчас же позвоню ему.
— Кстати, мы почти приехали, — торжественно произнес Виктор. — Этот район Москвы называется Измайлово, а я называю его русским Манхэттеном. Расположение улиц очень простое, все параллельно-перпендикулярно. Заблудиться невозможно, шестнадцать парковых улиц пересекают два бульвара и несколько улиц, параллельных бульварам. Наша улица — 11-ая парковая. У вас там Центральный парк, а у нас Измайловский. Все как у вас, и вечером в парк ходят только экстремалы.
— А медведи у вас есть? — ехидно поинтересовалась Эмма.
— Какие медведи? — растерялся Виктор, но со смехом продолжил. — Ах, да, медведи! Они тоже не рискуют появляться в этом парке в темное время суток!
Многоэтажный панельный дом, где жил Дорохов, встретил их приветствиями двух русских мужиков, выходящих из подъезда. Видно было, что Виктор смутился под напором веселых реплик, обращенных к нему, и, как показалось Эмме, касающихся ее присутствия. В большом лифте, к ужасу Эммы, вместе с ними поднималась старушка с огромным ротвейлером без намордника. Собака рычала, а пожилая женщина старалась ее успокоить.
Выскочив из лифта и отправив выше любительницу животных вместе с ее злобным другом, Виктор прокомментировал:
— Собака последний год ни на кого не бросается, ее здорово проучил электорошокером один наш сосед.
— Как так можно относиться к животным? — возмутилась Эмма. — Надо было сначала поговорить с хозяйкой, объяснить ей…
— Так она глухонемая, как с ней говорить, — резонно возразил Виктор.
— Глухонемая, — растерялась женщина. — Но есть же родственники, полиция.
— Старушка живет одна, а полиция, точнее бывшая милиция, занята последствиями переименования в полицию, — задумавшись над сказанным, Дорохов пояснил. — У нашей полиции сейчас сложное время, они хотят стать лучше и больше зарабатывать, но пока не получается совместить два процесса.
Эмма решила, что сказанное про полицию шутка, как и про медведей, но поведение старушки действительно было странным, в лифте она ничего не говорила, а только мычала, пытаясь что-то втолковать своей огромной собаке.
Узкий коридор от лифта до входной двери в квартиру Дорохова был буквально завален велосипедами, детскими колясками, зимними санками и лыжами. Входные двери в квартиры напоминали ворота в банковские помещения — массивные железные двери, едва прикрытые дешевым дерматином.
Небольшая квартира Дорохова отличалась скромностью и простотой. Гостиная была превращена в кабинет хозяина. В спальне кроме кровати не было ничего. Маленькая уютная кухня вместила в себя электрическую плиту, несколько шкафчиков, стол и один единственный стул. Эмме было приятно, что квартира Виктора представляла из себя берлогу холостяка. Женским присутствием здесь даже не пахло.