Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто
Шрифт:
На эти вопросы мы так и не могли найти ответа, сколько ни ломали голову.
Сейчас Анюта готовит роскошный обед, а я поддерживаю огонь в большом костре и пишу дневник.
Глава восьмая
Выстрел в тайге.
– Догадка Дубенцова оправдалась.
– Весть о большой реке.
– Торжественный ужин по случаю встречи.
– Чудесное утро.
– Куда идти?
– Дикие кабаны.
Костер на берегу реки горел весь день. Огромные клубы дыма поднимались над вершинами деревьев, вытягиваясь в вышине длинным шлейфом. Словно в горниле, гудело в костре пламя, дружно трещали смолистые еловые ветки. Дубенцов и Анюта, одетые в новые комбинезоны и сапоги, без устали подбрасывали в огонь охапки веток, травы, сушняка.
Солнце ложилось на макушки леса, когда молодые геологи отдыхали, сидя на краю обрыва. Они продолжали строить различные догадки по поводу костра на сопке, как вдруг за речкой в зарослях ельника прогремел выстрел.
Дубенцов и Анюта молча переглянулись,
– Ищут!
– воскликнул Дубенцов и побежал к палатке за карабином. Два выстрела подряд раскололи вечернюю тишину, гулко отдаваясь в таежной чащобе.
– Ого-го-го-о-о!..
– послышался за рекой в лесном сумраке густой знакомый бас.
– Ого-го-о-о!
– Сюда!
– Мы здесь!
Дубенцов и Анюта кричали вместе, заглушая друг друга. Заметался по берегу и звонко залаял Орлан, почуяв хозяина.
– Слышу-у-у!.. Иду!..
– кричал Пахом Степанович уже совсем близко и вскоре показался среди зарослей.
Сгорбленный, он тащил за собой носилки из прутьев, впрягшись в них, как в оглобли. Геологи бросились ему навстречу, преодолевая реку вброд на мелком перекате. Опережая их, мчался Орлан. Пахом Степанович, устало покачиваясь, отмеривал неторопливые шаги, словно рабочий вол с возом. На осунувшемся и потемневшем его лице светилась усталая добрая улыбка изнуренного человека. С прижатыми ушами и радостно оскаленной пастью Орлан прыгал возле него, старался лизнуть хозяина в лицо, кружился у ног, носился по сторонам, сгорбив спину и как-то смешно вытянув шею.
– Ну, слава богу, все живы!
– остановился и торжественно прогудел Пахом Степанович.
– Ах вы, пострелы!
Дайте ж хоть расцелую вас. Уж сколько я переволновался!..
Он обнял Дубенцова и Анюту величаво и осторожно, потом поднял за передние ноги ликующего Орлана, потрепал ему загривок. На глазах таежника заблестели скупые росинки. Он смущенно вытер их тыльной стороной ладони, повторяя:
– Ну, вот и все хорошо, все хорошо!..
Дубенцов и Анюта дружно подхватили носилки, освободив от них Пахома Степановича, и только теперь обратили внимание на этот старинный способ тащить груз, примененный таежником. И тогда они увидели, что затылок Пахома Степановича забинтован.
– Что это у вас, Пахом Степанович?
– с испугом спросила Анюта.
– Ничего, Анна Федоровна, ничего. Мало-мало с медведицей поцарапался… Это что же, к вам прилетал самолет?
– спросил он, обращаясь к Дубенцову.
– Должно, ищут?
– К нам, к нам, Пахом Степанович, - ответили геологи в один голос.
– Получили посылку, в том числе и на вас - комбинезон и сапоги…
Таежник хотел что-то сказать, но запнулся на полуслове: видно, не решился он омрачить радость встречи известием о болезни Черемховского. Подумав, спросил:
– И письмо есть?
Дубенцов объяснил, что произошло с вымпелом, и Пахом Степанович еще больше помрачнел.
Через речку Дубенцов и Анюта вели Пахома Степановича под руки. На берегу он остановился, покачиваясь, словно пьяный. Колени его подкосились, он сел.
– Маленько… отдохну… - слабым голосом молвил он, откидываясь на спину.
Лицо его побледнело, он закрыл глаза ладонью.
– Аптечку и голубичного сока, - быстро проговорил Дубенцов, поддерживая голову таежника.
Анюта побежала к палаткам и через минуту вернулась с кружкой сока и аптечкой. Запах нашатырного спирта и острый вкус ягодного сока быстро привели Пахома Степановича в чувство. Он приподнялся на локоть, потом сел.
Слабым голосом заговорил:
– Должно, в письме-то говорится про ту реку, что я видел с сопки…
Геологи молча смотрели на него, не понимая, бредит он или говорит сознательно.
– Речку, говорите, видели?
– осторожно негромко спросил Дубенцов.
– Где же вы видели ее, Пахом Степанович?
– Под той сопкой, где костер палил…
– Хунгари?
– почти враз воскликнули геологи, убедившись, что Пахом Степанович не бредит.
– Кто же его знает. По ширине вроде бы на Хунгари похожа. На полдень бежит.
– А помимо нее, нигде не видно реки?
– Вот только эта, - кивнул таежник на речку.
– Она, похоже, туда же бежит, - видно, сливается где-нибудь.
– Так вот о какой реке говорится в письме!
– воскликнул Дубенцов.
– Несомненно, это Хунгари, и где-то на ее берегу находится отряд.
Они помогли Пахому Степановичу добраться до палаток и принялись вместе готовить ужин. Пахом Степанович рассказывал о том, как нашли уголь, как искали их, умолчав и на этот раз о болезни Черемховского. Повествование о своих мытарствах в тайге, даже о схватке с медведицей он пересыпал веселым юмором, отчего его похождения выглядели забавной и смешной историей. Трудно было поверить, что этот человек пережил столько тягостных минут, стоял на краю смерти и даже сейчас еще был полубольной.
Только о гибели мерина говорил с обидой и горечью, да не мог не поругать себя еще раз за оплошность, вспомнив, как принял крик совы за собачий лай.
– А как там Федор Андреевич?
– спросил Дубенцов.
– Вероятно, беспокоится в связи с нашим исчезновением, ругает меня?
– А за что ж тебя ругать, паря, - возразил таежник - коли компас обманул? С каждым может такое случиться, доведись хоть и Федору Андреевичу. Он надеется, что ты не пропадешь и Анну Федоровну не потеряешь.