Тайна «Красной Москвы»
Шрифт:
Первая поездка оставила неизгладимое впечатление от сочетаниея диких запахов, глубочайшего (до тошноты и головокружения) эскалатора, фырчащего яростного поезда и общего ощущения страшной, мрачной зажатости. От страха Стас в середине поездки даже утратил обоняние. Рецепторы отключились внезапно: вот только что был вокруг ядреный запах пластика и металла — и вдруг наступает стерильное всеобъемлющее ничто, все веселые и рокочущие голоса запахов смолкают, и ничего не остается взамен…
Сутки Стас провел в своей новой комнате. Сидел на койке,
Сначала вернулось обоняние.
Стас уловил запах жареной рыбы и понял, что где-то рядом находится кухня. Потом он осознал, что очень хочет есть и в туалет.
Готовить его в детдоме научили. Стас умел варить кашу и макароны, мог поджарить картошку или яичницу. Он знал, что чай сладкий потому, что в него кладут сахар. Правда, чай с сахаром ему не нравился. Стас считал, что сахар в худшую сторону меняет естественный аромат чая.
С бытовой стороной самостоятельной жизни он худо-бедно разобрался довольно быстро. Потом привык к шумному многолюдному городу с его вечными текущими по улицам потоками людей, к глубокому стремительному метро.
Мальчишки-детдомовцы, жившие в той же общаге, быстро устроились на работу грузчиками в соседний магазин.
— Нормальная работа, платят хорошо.
— Да еще и картошки с капустой иногда с собой набрать можно, а если повезет — то и костей с мясом, из них суп хорошо варить.
Стас слушал, как ребята делятся впечатлениями, и понимал — нет-нет, ему нельзя ни в какие грузчики. Он запомнит все магазинные запахи за две недели. А что потом? Сойдет с ума? Нет, он создан для другого! И у него обязательно будет иная жизнь!
Стас планировал устроиться на парфюмерную фабрику или какое-нибудь предприятие, выпускающее косметику. Куда угодно, кем угодно — лишь бы поближе к запахам.
В справочной ему дали список адресов подобных производств. Стас обошел их все.
Где-то вежливо говорили:
— Извините, нам сторожа не нужны.
Где-то откровенно смеялись:
— Шел бы ты отсюда, мальчик!
Получив отказы по всем адресам из списка, Станислав придумал, что можно устроиться в магазин, продающий духи. А хоть уборщиком. Он станет протирать пыль с витрин — и ему даже не надо распечатывать коробочки, его нос уловит запах через любую упаковку, пусть не все из них раскрытие — но хоть что-то.
— Детдомовский ты, покрадешь у нас товар, — как сговорившись, твердили Стасу в больших и маленьких магазинчиках.
В общем, было от чего прийти в отчаяние. Начисленной ему пенсии хватало на оплату общаги, а на еду уже почти ничего не оставалось.
Стас питался хлебом и кефиром, и эта
Ему было жизненно необходимо, как воздух, возиться с запахами, думать о нюансах, растворяться в них, просто быть рядом.
И никаких шансов на то, что когда-нибудь это получится, похудевший и небритый Стас не видел.
Ему было семнадцать с половиной лет. Выплата государственной пенсии, как объяснила толстая тетка-бухгалтерша, прекратится в восемнадцать. И на что жить потом?
Все чаще вспоминал он мать. Как она пахла смертью, как висела в петле с посиневшим лицом и черным вывалившимся языком. А ведь это выход, отличный выход из той жизни, терпеть которую больше невозможно…
Стас уже был готов. Он купил веревку. Понял, что крюк люстры не выдержит тяжести его худого длинного тела, а вот пожарная лестница, проходящая недалеко от балкона комнаты, очень прочная.
Только в тот день, когда он собирался уйти, все изменилось…
…Наконец-то, дождалась! В парфюмерную мастерскую приехали врачи и следственно-оперативная группа вместе со следователем Мироновым!
Владлен Ильич посмотрел на меня так, как будто бы это я чуть не отправила на тот свет Станислава Орехова вкупе с предыдущими убиенными — лаборантом Юрием Ивановым и криминалистом Сергеем Казько.
Судя по выражению лица следователя, ему очень хотелось высказать мне все, что он обо мне думает.
Однако профессионализм в нем взял верх. Он присел на корточки рядом с врачом, осматривающим Орехова, и поинтересовался:
— Как скоро его можно допросить?
Врач криво усмехнулся:
— Сейчас мы будем переливать этому человеку кровь прямо здесь. Он одной ногой на том свете, перевозить его уже нельзя. И дай бог, чтобы мы быстро узнали, какая у него группа крови и чтобы наши коллеги нам привезли ее быстро. Если вторая машина так же застрянет в пробках, как встали мы, — допрашивать его будете уже не вы…
…Стас думал дождаться ночи. Заканчивать жизнь самоубийством на пожарной лестнице днем — сущая глупость. Кто-нибудь обязательно увидит, вызовут «Скорую», милицию. Зачем это надо? А вот в темноте точно все получится. Фонарей немного, окна соседей уже погаснут. Ветер, пахнущий свежей зеленью и застарелой городской гарью, пожелает ему счастливого пути…
Стас думал, есть ли у Бога запах (в том, что есть Бог, он не сомневался, только Высшие силы смогли создать такое разнообразие дивных ароматов), когда дверь его комнаты приоткрылась и на пороге появилась стройная миловидная брюнетка с короткой стрижкой. Когда-то на ее серый шерстяной пиджак попала капелька «Опиума». Стас втянул ноздрями воздух и чуть не разрыдался от красоты аромата.