Тайна квартала Анфан-Руж
Шрифт:
— Патрон, это ужасно, я… я убил человека! Я столкнул его вниз! Это тот самый, в темных очках, кто передал для вас визитку от месье дю Уссуа… Боже правый, я убийца!
— Успокойтесь, мой мальчик, вы всего лишь защищались. Где чаша?
— Здесь ее нет. Должно быть, упала вместе с ним. — Жозеф с укоризной посмотрел на Кэндзи. Как можно думать о какой-то чаше, когда месье Легри, быть может, уже мертв!
Искалеченное тело Шарля Дорселя лежало на мостовой лицом вниз. Из кармана куртки выпала разбитая на куски чаша Джона Кавендиша. Маленькая кошачья голова
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Среда, 20 апреля
Инспектор Лекашер вел себя так, будто пришел только для того, чтобы оценить интерьер комнаты: он ходил взад-вперед, останавливался около овального письменного стола, гладил его полированную поверхность, наклонялся к гравюрам, разложенным под стеклом, рассматривал рисунки Таша. Виктор, полулежа в постели, наблюдал за инспектором, на лице которого читался с трудом сдерживаемый гнев.
Наконец инспектор отправил в рот целую горсть леденцов и застыл, облокотившись о ночной столик. Виктор, чувствуя себя неуютно, беспокойно дернулся и не смог удержаться от стона.
— Вам больно, месье Легри? Мне вас ничуть не жаль. Посеешь ветер — пожнешь бурю.
— Избавьте меня от нравоучительных пословиц в стиле месье Мори.
— Кажется, его любимая: «Слово — серебро, а молчание — золото». Я весь вечер пытался выяснить у него, что вы трое делали на верхушке Июльской колонны. Но он словно воды в рот набрал. И между прочим, ваш помощник — тоже.
— Жозеф пережил шок.
— Еще бы! Пусть этот ваш верный Санчо Панса скажет спасибо, что его не обвинили в убийстве! И посоветуйте ему на будущее утолять жажду приключений сочинением романов! Что до вас, то я надеюсь, ранение послужит вам уроком. Чудо, что вы вообще остались живы.
— Позвольте не согласиться: пуля попала в хронометр, который отец подарил мне в детстве, чтобы приучить к пунктуальности. Я хранил его в ящике стола и уже почти забыл о нем, а недавно разбирал свои вещи и решил носить с собой.
— Вы водили за нос полицию! Во-первых, проводя свое расследование, вы самонадеянно подвергали смертельному риску нескольких людей, в том числе и себя самого, и в результате один-таки погиб! Во-вторых, хотя обещали оставить детективную деятельность, снова помешали следственным действиям. Мало того, вы издевались надо мной, месье Легри, и этого я вам не прощу!
— Я никогда бы не позволил себе…
— Хватит! Сказать вам, где я только что был? На улице Шарло, в доме двадцать восемь: Ваши визиты, как и визиты вашего помощника, стали предметом пересудов у прислуги Я имел долгую беседу с мадам дю Уссуа, но не выяснил ничего, что проливало бы свет на случившееся. Интуиция подсказывает мне что она лжет. Мадам дю Уссуа настаивает на том, что убийца был эмоционально неустойчив, поэтому, узнав, что любовница-камеристка изменила ему, застрелил ее и выбросил труп в Сену.
— Камеристка? Вы говорите о Люси Робен?
— Да! Когда труп с татуировкой в виде божьей коровки, фигурально выражаясь, упал ему прямо в руки, инспектор Перо вспомнил о вашем неожиданном визите в полицейский участок Седьмого округа. Мадам дю Уссуа, которую я пригласил на опознание после того, как Бертиль Пио рассказала мне об исчезновении Люси Робен, подтвердила, что утопленница — ее камеристка.
— Что ж, тайна раскрыта. Тривиальная любовная история, — заметил Виктор, но тут же пожалел о своих словах: инспектор вытащил из кармана хорошо знакомую ему вещь.
— А это, по-вашему, что такое? Нашли рядом с телом человека, упавшего с Июльской колонны.
Виктор, стараясь изобразить удивление, посмотрел на погнутый маленький треножник.
— Понятия не имею…
— Нет, вы когда-нибудь окончательно выведете меня из себя… Кто такой Фортунат де Виньоль, вы тоже понятия не имеете?
— Разумеется нет.
— Я показал ему этот предмет — после того как его дочь заявила, что не знает, что это такое. Так вот, он подпрыгнул на месте и сказал, что узнает сокровище тамплиеров, о существовании которого он вам говорил. По его словам, это — часть некой проклятой чаши, спрятанной в глубине старого шкафа… как вы думаете, кем?
— Сдаюсь. Говорите.
— Великим магистром ордена, самим Жаком де Моле! Когда я упомянул ваше имя, месье де Виньоль принялся что-то сконфуженно бормотать про «шикарные картинки» — я цитирую — в обмен на услуги, имеющие отношение к вышеупомянутой чаше. Кухарка Бертиль Пио подтвердила его слова и добавила, что по просьбе хозяина относила письмо фотографу с улицы Сен-Пер. И после этого вы еще продолжаете утверждать, что ничего не знаете о чаше?
Виктор надолго задумался, а потом со вздохом признался:
— Вы правы, я имею ко всему этому отношение.
— Мошенник! Жулик! Лицемер! — взорвался инспектор. — Я не поверил Фортунату де Виньолю насчет сокровища тамплиеров — он же чокнутый, это очевидно! Но вы и ваш помощник Жозеф явно искали то, что было украдено у вас из квартиры! Рауль Перо доложил мне об ограблении.
— Инспектор, Кэндзи действительно был очень расстроен пропажей «Французского кондитера» и «Правил выживания» барона Стаффа, но я клянусь, что…
— Избавьте меня от ваших клятв. Я более чем уверен, что если этот загадочный предмет возбудил ваше любопытство, значит, вы определенно с ним связаны. Но всякий раз, когда пытаюсь поговорить с вашим окружением, я наталкиваюсь на стену молчания! Все держат язык за зубами, все! Даже дочь вашего компаньона и кузен этой мадам дю Уссуа!
Инспектор Перо сунул треножник обратно в карман, делая вид, что отказывается от попыток распутать тайну, но Виктор понимал, что это лишь передышка перед новой атакой, поэтому и глазом не моргнул, когда инспектор, подойдя к нему вплотную, четко проговорил:
— Ахилл Менаже.
— Это кто-то из ваших знакомых? — с невинным видом переспросил Виктор.
— Старьевщик с улицы Нис. Девятый округ. Кто-то анонимно позвонил моему коллеге Раулю Перо и сообщил об убийстве Менаже. Пуля в сердце. Третья жертва, убитая аналогичным способом. Приехав, полицейские обнаружили, что в доме Менаже все перевернуто вверх дном и в его лавке тоже кто-то побывал. Но он торговал только грошовым барахлом. Так что же искал убийца?